Предназначенные судьбой (2019)

Линь, девушка из деревни под Хайфоном, перебирается в Ханой после смерти отца. Устроившись швеей в цех у рынка Донг-Сюан, она снимает комнату в старом доме с протекающим душем и трещинами на стенах. По утрам, протискиваясь между лотками с *баньми* и продавцами рисовой бумаги, она повторяет: «Через год — своя мастерская», засовывая в карман обрывки эскизов. На стройке бизнес-центра она сталкивается с Хоангом — сыном застройщика в белой рубашке, который кричит прорабу: «Ты что, фундамент на мокром грунте залил? Здесь через месяц трещины пойдут!» Его взгляд цепляется за Линь, перемазанную известкой, когда та поднимает оброненный им калькулятор. «Спасибо, — бросает он, — вы… местные тут?» — «Нет, — усмехается она, — приезжие дураки ваши стены ровняют».

Хоанг приходит в цех через неделю: «Ищу того, кто разбирается в тканях — для обивки стен в лобби». Линь отодвигает коробку с нитками: «У вас же дизайнеры есть. Чего ко мне?» Он вертит в руках кусок шелка с вышитыми журавлями — ее эскиз. «Отец говорит, это "деревенщина", — вздыхает он, — а я хочу, чтобы здесь пахло не бетоном, а…» — «Дождем? — перебивает Линь. — У нас в сезон тут потопы по колено». Вечером они сидят в кафе на тротуаре, Хоанг стучит пальцем по графину с коричным чаем: «Почему ты не поступила в институт?» — «После школы надо было кормить бабушку и двух сестер. Твои советы поздно на десять лет». Через месяц он тайком везет ее на мопеде в свою заброшенную мастерскую на окраине: «Здесь я собирал модели мостов в 15 лет. Отец называл это "блажью"». Линь проводит рукой по запыленному столу: «А теперь ты строешь его коробки из стекла». Когда Хоанг получает пощечину за отказ от выгодного брака, он исчезает на три дня, а Линь находит его спящим в автобусе до Нинь-Биня, с билетом, зажатым в потрепанном альбоме с ее набросками.