Фурия (2019)

В порту Хайфона Нгуен Тхи Лан, дочь рыбака, втирает кокосовое масло в потрескавшиеся руки, пока ее брат Куан перебрасывает ящики с замороженными креветками. «Ты уверена, что контейнер №18 чистый?» — шипит она по телефону, прижимая трубку плечом. На другом конце кореец Пак Чжун Хо, в мятом костюме цвета хаки, давит окурок в пепельнице такси. «Слушай сюда, — бормочет он, — если полиция Сеула найдет эти капсулы с метамфетамином в бочках с рыбным соусом, твоя семья задохнется в тюрьме раньше, чем успеешь заплакать». Лан вытирает пот со лба тряпкой, пахнущей гнилыми водорослями, и кивает грузчику с татуировкой дракона на шее — тот начинает сгружать контрабанду.

В крохватной квартирке возле рынка Донг Су в Сеуле Ли Со Ён, детектив с мигренью от постоянного недосыпа, листает досье с фото Куана. «Почему у всех вьетнамских курьеров одинаковые кроссовки?» — бормочет она, тыча пальцем в размытый кадр с камеры. Ее напарник Ким Тхэ Шик, жуя жареные клецки, тычет вилкой в карту: «Они меняют грузовики у буддийского храма в Дананге. Там столько туристов, что даже собаки-ищейки теряют след». На следующее утро Со Ён, переодетая в продавщицу сушеных морепродуктов, подслушивает, как Лан на ломаном корейском договаривается о перевозке через старую женщину, торгующую змеиным вином. «Скажи Чжун Хо, что если он опять опоздает на погрузку, я сама найду того тайского парня из Паттайи», — бросает Лан, поправляя соломенную шляпу, под которой спрятан пистолет с облезлой голубой краской на рукоятке.