Эксы (3 сезон)

Оля, Катя и Ира выезжают из Киева на видавшей виды «Славуте», забитой сумками с едой и бутылками дешёвого вина. Катя зажигает сигарету, не спрашивая разрешения, а Оля, ёжась от холода, достаёт термос с чаем: «Ты до сих пор не бросила?» — бросает она, глядя в окно на промокшие поля. Ира включает кассету с попсой 2000-х, но резко выдёргивает её, услышав строчку о дружбе: «Настя ненавидела эту песню», — бормочет она, сворачивая на грунтовку. В бардачке вываливается потёртая открытка с детским почерком: «После школы — в Карпаты!» — обещание, которое они выполнили на десять лет позже.

Заброшенный санаторий в горах облупившейся краской встретил их дождём. Ира несёт банку с прахом, спотыкаясь о разбитые ступени: «Она хотела именно здесь?» — «Хотела живой уехать, а не…» — обрывает Катя, разминая затекшие плечи. В пустой столовой Оля находит заржавевший ключ от старой раздевалки — там, под плиткой, лежат письма Насти: «Вы предали меня тогда», — строчки дрожат в свете фонарика. Катя хочет сжечь их, Ира рывком отбирает листы, а Оля вдруг слышит скрип двери — как в тот вечер, когда они заперли Настю в темноте, убежав на дискотеку. Теперь щелчок замка звучит снаружи.