Великий мастер даосизма (1 сезон)

Ли Сяо, седобородый отшельник, каждое утро проверял ловушки на кабанов в гуще бамбукового леса. Его хижина у подножия горы Хуань была заставлена глиняными кувшинами с сушеными травами, а на стене висел меч с потускневшей гравировкой — подарок умершего учителя. Ученик Цзин, пятнадцатилетний паренек с вечно запачканной в саже курткой, ворчал, пока чинил сломанный жернов: «Сколько можно молоть рис да слушать ветер? В Шаолине хоть драться учат!» Ли Сяо, развязывая узел с пойманной форелью, буркнул: «Пока не научишься воду из ручья носить, не пролив, о драке думать рано». Вечером к ним вломился солдат в ржавых доспехах — из деревни у реки Ялун пропали дети.

В Лояне, куда они пришли через три дня, алхимик Чжоу Минь скупал ртуть и мышьяк на рынке у моста Девяти арок. Его лаборатория в заброшенном храме пахла серой и гнилыми яйцами; в углу валялись обрывки детских туник. Ли Сяо, нащупывая рукой трещину в каменном алтаре, сказал: «Иньский эликсир без янского баланса — смерть, а не бессмертие». Чжоу, вытирая окровавленные руки о халат, засмеялся: «Старик, ты свои сказки псам расскажи». В схватке опрокинутая жаровня подожгла шелковые занавески — Цзин, залепев глаза рукавом, выбил кинжал у подручного алхимика, крича: «Шкаф справа, там склянки!». Разбитый сосуд с эликсиром зашипел, разъедая пол, а Чжоу, задыхаясь в дыму, свалился в колодец. На обратном пути Цзин нёс мешок с рисом, купленным на серебро из развалин храма: «Завтра жернов доделаю… если хочешь».