Лицо (2018)

Камиль, худой парень в рваной кожаной куртке, каждое утро пробирается через двор своей хрущёвки на Пражской стороне Варшавы. В подъезде пахнет сыростью и жареным луком — соседка Зося вечно что-то шкварчит на сковороде. «Слышал, как вчера опять трубы стучали?» — бросает она, высовываясь из двери. Он пожимает плечами, забирает из почтового ящика квитанции за свет и поднимается в квартиру, где на подоконнике стоит банка с кистями в мутной воде. На стене — незаконченный портрет девушки с зелёными глазами, которую он раз сто видел в трамвае №17, но так и не решился заговорить.

В архиве городской библиотеки на Томашовской, куда Камиль зачастил после находки старой фотографии в развалинах фабрики «Полония», он сталкивается с Агнешкой — рыжей девчонкой в оранжевом шарфе, копающейся в микроплёнках 70-х. «Смотри, тут тот же шрам над бровью», — тычет она пальцем в снимок рабочей демонстрации, где в толпе мелькает знакомое лицо. Они пьют кофе из автомата у вокзала Заходнего, пока Агнешка листает потрёпанный дневник деда-шахтёра: «Он писал про человека без возраста, который появлялся перед авариями в забое…». Всю ночь Камиль рисует на оборотной стороне обоев цепочку из лиц — от школьного учителя 1968 года до уборщицы из своего дома, — а утром замечает, что кран на кухне капает в ритм его карандашу.