Разум и машина (2017)

Лена Морроу, инженер-робототехник с татуировкой шестеренки на запястье, каждое утро протирала пыль со старого сервера в подвальной лаборатории Бруклина. Ее напарник, Марк Вейл, нейрохирург в мятом халате, настаивал на испытаниях чипа «Ариэль» — его разработки для восстановления памяти. «Если мы подключим его к живому мозгу сейчас, он спалит нейроны за минуту», — бормотала Лена, поправляя провода на голове пациентки Клэр Денвер, бывшей пианистки с травмой позвоночника. Марк, глядя на экран с прыгающими графиками, выдавил: «Включи. Или я сам нажму кнопку». За окном гудел грузовик с арбузами, а в углу трещал кофейный автомат, заливая пол коричневыми лужицами.

Через три дня Клэр начала напевать мелодию, которую Марк слышал в детстве от матери. «Откуда она это знает?» — спросила Лена, заметив, как дрогнули веки Марка. Он отвёл взгляд к монитору с данными «Ариэль», где в коде мелькали строки, не относящиеся к медицине. Ночью Лена нашла в его столе фотографию женщины с лицом Клэр и обгоревший паспорт на имя Эмили Вейл. «Ты пытаешься переписать её память на свою?» — вцепилась она в рукав его халата. Марк вырвался, швырнув пульт от телевизора с наклейкой «С днём рождения, папочка»: «Она умерла десять лет назад. Я просто хочу… услышать её голос». На полу между ними мигал чип «Ариэль», подрагивая в луже холодного кофе.