Томбируо (2017)

Амир, парень в потёртой кепке с выцветшим логотипом футбольного клуба, копался в груде электронного хлама на задворках рынка Кампунг-Бару. В кармане жужжал старый телефон с треснувшим экраном — мать десятый раз звонила, требуя вернуться до заката. Внезапно его пальцы наткнулись на коробку с японскими иероглифами, внутри — устройство, напоминающее рацию, но со сколотым голографическим проектором. «*Lupa tangan kau, ini punya saya,*» — раздалось за спиной. Обернулся: девчонка в жёлтом платке, Лина, выхватила коробку, её босые ноги в шрамах от проволоки. Через час они уже прятались от грузовика с военными номерами в переулке за мечетью Джамек, а проектор показывал карту Куала-Лумпура с меткой на заброшенном заводе у реки Гомбак.

Под крышей завода, где пахло ржавчиной и горелым пластиком, Лина вскрыла потёртый сейф — внутри лежали фотографии её отца в форме инженера 90-х и дискета с файлами. «*Dia mati bukan kecelakaan,*» — прошептала она, роняя на пол гаечный ключ. Тем временем Амир, разбирая схемы устройства, нашёл запись на кантонском диалекте: мужской голос упоминал «порт Кланг» и «образец №7». Их прервал рёв мотоциклов — банда Раджи, местного торговца контрафактом, ворвалась через разбитое окно. Лина, схватив дискету, прыгнула в грузовик с мороженой рыбой, крикнув: «*Pukul lima pagi, kedai kopi Malam!*» На следующий день, за липкими столиками кафе, Эйдзи — японец в очках с фиолетовыми линзами — потребовал чип из проектора в обмен на данные о «Синемуре», подземной лаборатории под башней Петронас. Дождь заливал улицы, когда Амир, спрятав чип в коробке от наси-лемак, услышал, как Эйдзи сказал по телефону: «*Sampel itu masih hidup.*»