Окраина (2017)

Кайл Барнс, с облупившейся краской на дверях трейлера, коптит сигареты на крыльце. Его сестра Меган тащит сумки с консервами из «Price Cutter», бросает: *«Ты опять не вынес мусор? Джесси через час из школы придет — тут воняет, как в помойке»*. Он молча давит окурок сапогом, замечает царапины на костяшках — следы прошлой ночи, когда пытался выбить правду из пьяницы у склада химзавода. По утрам Кайл моет полы в автосервисе, но чаще пропускает смены, рыская по округе: старые газеты в библиотеке, полустертые записи в полицейских архивах. Его донимают видения матери — лицо в тенях, крики за запертой дверью детской.

Револьвер священника Андерсона лежит под Библией в ящике алтаря. Он приносит кофе Барнсу в термосе, хрипит: *«Этот мальчишка, Джошуа… Глаза как у твоей матери. Думаешь, я не вижу, как ты дрожишь?»*. В гараже за заправкой они собирают коробки с вырезками о пожарах 90-х, убийствах бродяг у железнодорожных путей. Шериф Рид, сосед Меган по улице Мейпл-стрит, находит в лесу труп оленя с вырезанными символами — звонит Андерсону, требует «убрать своего психа». Кайл в это время выкапывает из-под дуба ржавую шкатулку с фотографией: он, восьмилетний, на руках у отца в рубашке с пятнами, которые мать называла «краской».