Личное пространство (1 сезон)

Сергей, водитель маршрутки с облупившимся рулем и пятном кофе на сиденье, жил в хрущёвке на окраине Нижнего Новгорода. Его соседка снизу, Людмила Петровна, каждое утро стучала шваброй в потолок, если он ронял вилку. «Опять сапоги грохочешь, как медведь!» — кричала она через дверь, запах лавандового одеколона смешивался с дымом от её сигарет. В подъезде, где плитка отклеилась ещё в девяностых, Сергей находил записки: «Не мусорить в лифте!» — её корявый почерк, синие чернила. Однажды он выключил её радио, висевшее на гвозде под счётчиком, — она вызвала участкового, тыча пальцем в его потертую куртку.

Анна, бухгалтер из пятого подъезда, пожаловалась Сергею в очереди за хлебом: «Она моего кота водой из лейки обливает — говорит, на балконе мяукал». Они пили чай в её квартире, заставленной фикусами, пока Людмила Петровна гремела вёдрами у мусоропровода. «Давайте соберём подписи», — предложила Анна, но соседи разводили руками: «С ней связываться — только время терять». Сергей купил колонки на рынке, включил тяжёлый рок, когда Людмила легла спать. Утром она молча повесила на его дверь мешочек с засохшей ромашкой — «от нервов», как написала на обрывке газеты. Лифт снова сломался, и он нёс её сумку с картошкой до четвёртого этажа, пока она бурчала про больные суставы.