Русские евреи. Фильм первый. До революции (2016)

В Витебске семья Гинзбург — часовщик Абрам, его жена Рахиль, дети Сара и Лейб — ютится в двух комнатах над мастерской. Абрам чинит карманные часы для купцов, Рахиль торгует луком на рынке, заворачивая товар в газету *Колокол*. По вечерам Лейб пробирается в синаготный подвал, где студенты-анархисты спорят о Бакунине. «Царские жандармы вчера Мойшу забрали, — шепчет соседка, протягивая Рахиль кусок селедки. — Говорят, за стихи». Весной 1891-го семье приходит указ: в 24 часа покинуть черту оседлости. Абрам ломает очки, пытаясь прочесть печать губернатора: «В Одессу. Там хоть море, а не это болото».

Одесский двор на Молдаванке: в комнате с литографиями Герцля Сара учит французский, готовясь к экзаменам в Бестужевские курсы. Лейб таскает ящики в порту, вечерами печатает прокламации на идише под треск жареной барабульки. «Ты с народом или с жидами?» — кричит ему рыжий Николай из «Союза борьбы», разливая чай в консервные банки. Рахиль, торгуя селедкой с бочки, спорит с хасидом Ицхоком: «В Палестине пески, а тут хоть погром, да свой». Абрам, чиня часы губернскому чиновнику, слышит в окно марш *Белая акация* — это казаки разгоняют демонстрацию у Городского театра.