В чужом обличье (1990)

Знаешь, представляешь — мужик вынырнул на свободу после семнадцати лет за решеткой. Семнадцать, Карл! Это ж как... будто полжизни вырвали да подменили декорациями. Возвращается в свой городок, а там всё вроде то же, да не то — как старую пластинку с царапинами крутят. В голове туман, обрывки лиц, голосов... То ли мать ему в детстве пирог пекла, то ли это сокамерник бредил по ночам — хрен поймёшь. Сам себе чужой стал, будто в чужую кожу влез. А эти попытки вспомнить — ну как ловить дым руками: вроде тепло осталось на ладонях, а что за ним было? Не жизнь, а пазл, где половину деталей крысы сожрали. И ведь не плачет, не орёт — просто бродит по знакомым улицам, как призрак, который сам себя не узнаёт. Страшно, наверное, когда твоё прошлое — чужая сказка, которую ты разучился читать.