Пять сыновей Марии (2024)

Виктор, старший, вернулся из города с чемоданом денег, которые пахли типографской краской. Антон, средний, встретил его на пороге дома с облупившимся кафелем: «Ты тут пять лет не был, а теперь решил мать похоронить?» Леонид и Глеб, близнецы, молча пили чай с брусничным вареньем на кухне, глядя, как Мария перебирает старые письма в ситцевом халате. Виктор бросил пачку купюр на стол: «На ремонт хватит». Но Антон швырнул деньги в печь — бумага задымилась, запах гари смешался с ароматом пережженного сахара. Лесопилка, где братья работали с подростковости, теперь стояла заброшенной — Виктор выкупил землю под склады.

Семён, младший, в тот вечер фотографировал закат за околицей. Его «Зенит» с треснувшим объективом ловил алые блики на крыше родительского дома. «Сними нас, как в детстве», — попросила Мария утром, но во время семейного снимка Леонид разбил тарелку с блинами: «Ты всегда его ставишь в центр!» Семён уехал последним, оставив на подоконнике альбом с фотокарточками, где братья еще смеялись, обсыпанные сосновой стружкой. Мария нашла между страниц конверт с деньгами — пахло проявителем и дешевым табаком. «Я не для этого вас рожала», — сказала она пустому дому, вытирая пыль с рамки, в которой пятеро мальчишек лепили снеговика на фоне покосившегося сарая.