Небесный суд (2 сезон)

В зале с потрескавшимися мраморными колоннами Арсений Волков, электрик из Нижнекамска, стоял перед столом, заваленным папками с тиснеными цифрами «1987–2023». Судья в выцветшем пиджаке, представившийся как «Сергей Петрович», листал досье, периодически смахивая пепел с рукава. «Здесь пишут, вы в шестнадцать лет сломали соседу челюсть из-за магнитофона, — бормотал он, поправляя очки. — А в 2019-м бросили жену у роддома. Показания свидетелей... э-э, Ангел-Хранитель №1437, подтверждаете?» Секретарша Марфа, щелкая жвачкой, протянула Арсению чек: «Подпись тут, штраф за опоздание — три года чистилища или доброе дело в течение суток. Выбирайте, мужик, у меня обед через десять минут».

Арсений вытащил из кармана комок конфетти — остатки утренника в детсаду дочери — и швырнул на пол: «Я жене звонил, она сама сказала — не заходи, мол, рожать стыдно!». Сергей Петрович потянул шнур настольной лампы, и стены поплыли кадрами: Арсений в гараже чинит трактор Илье Соколову, хотя у того не было денег даже на болты. «А это зачем в деле не указано?» — «Добрые дела сами засчитываются, — Марфа достала зеркальце, — а вот грехи надо отмаливать. Или отрабатывать». Арсений схватил гаечный ключ из протокола (запах дизеля все еще витал в воздухе): «Тогда верните меня к Илье — он без трактора с голоду сдохнет». Судья закрыл папку: «Проверим. Но если соврешь — следующее дело будет у Сатаны в отделе кадров».