Эмоциональная лента переносит зрителя в солнечную Италию, где за внешним блеском скрываются глубокие внутренние драмы. Главный герой, Рико, отпраздновавший свой 50-летний юбилей, оказывается на распутье жизни. Его мечты о блестящем будущем остались несбыточными, а попытки избежать судьбы своего отца, простого фермера, привели лишь к пустоте и разочарованию. Рико погружается в размышления о своей
В мрачных коридорах запутанных судеб и таинственных угроз, опытный детектив Джон Хоббс сталкивается с невообразимым. В центре событий — загадочный серийный убийца, чьи методы и следы оставляют полицию в недоумении. Но когда Хоббс наконец-то загоняет преступника в угол, происходит нечто, что ставит под сомнение всё, что он знал о мире и правосудии. Осужденный убийца умирает, но волна убийств не
Марчелло — человек невысокого роста, но с огромным сердцем и глазами, в которых читается меланхолия. Он владелец зоосалона, где с любовью ухаживает за питомцами своих клиентов. Марчелло обладает уникальным даром — он может успокоить кого угодно, будь то разъяренный питбуль или Симоне, местный хулиган, известный своими запугиваниями всей округи. Его самая заветная мечта — повести дочь в
В сердце Ватикана, где решение каждого мгновения кажется предопределенным, происходит нечто непредсказуемое. Когда Папский конклав, собравшись под сводами Сикстинской капеллы, выбирает нового Понтифика, выбор падает на кардинала Мельвиля. На первый взгляд, он идеальный кандидат — мудрый, уважаемый и преданный своей вере. Но когда наступает момент выйти на балкон Святого Петра и приветствовать
Лука, худющий парень в потертой кожаной куртке, таскал мольберт по мостовой Сиены. Каждое утро он покупал кофе в баре на Пьяцца-дель-Кампо, ворча на цену сахара. На рынке возле Сан-Доменико Аурелия, рыжая с веснушками, вечно толкала его локтем, выбирая персики. «Ты опять в моем свете стоишь», — бросала она, кидая косточку в урну. Ее отец, старик в клетчатом пиджаке, чинил велосипеды в гараже с
Лука, 27 лет, развозит кофе на старой Vespa по улочкам Болоньи. Каждое утро он берет у пекарни Signora Rosa пять корзин круассанов, замечая, как возле муниципалитета всё чаще толпятся люди в камуфляже. «Слушай, может, перекроем маршрут через площадь Маджоре?» — бормочет его напарник Энцо, пока они грузят термоконтейнеры. Лука отмахивается: «Да там вечно что-то — карнавал, забастовка…». В четверг
Тереза Баттальи, судмедэксперт с привычкой поправлять очки в роговой оправе, вскрывает тело молодой монахини в полуразрушенном морге Болоньи. Под ребрами — лепестки белой лилии, прилипшие к слизистой легких. «Марко, это не просто убийство. Кто-то заставил ее дышать землей до последнего вздоха», — бросает она инспектору Вентури, разминая затекшую шею. В кармане жертвы — обрывок конверта с печатью
В Риме сорокалетний Джорджио, инженер-электрик с седеющими висками, по утрам чинит проводку в старых квартирах Трастевере, а по ночам втихаря облачается в самодельный костюм с LED-подсветкой. Его жена Марта, учительница математики, ворчит, что он вечно пачкает рабочие штаны машинным маслом, а десятилетний сын Лука однажды находит в гараже за ящиком с винтажными винилами странную перчатку,
Марко Рицци, осуждённый за подделку документов, сидит в камере тюрьмы Сан-Витторе в Милане. Его сосед — Олег Коваль, украинец с татуировкой в виде трезубца на запястье, отбывающий срок за кражу грузовика с электроникой. В столовой Марко замечает, как охранник Сальваторе незаметно передаёт Олегу свёрток с деньгами: *«Скажи своим, что следующий груз — после полуночи»*. Олег прячет свёрток в банку с
Марко, пчеловод с Сицилии, каждое утро проверяет ульи в оливковой роще возле Трапани. В банке из-под кофе он находит мёртвых пчёл с синими пятнами на крыльях. «*Non è normale*», — бормочет он, заворачивая насекомых в газету *La Sicilia*. В тот же день звонит сестре Лючии, которая работает в аптеке в Палермо: «Пришли образцы в лабораторию. Тут какая-то зараза». Пока ждёт ответа, замечает, что
Марко, детектив с помятым пиджаком и кофе в картонной чашке, ковырялся в грязи у вольера неаполитанского зоопарка. Рядом валялась разорванная цепь — её звенья блестели под дождём, как чешуя. "Смотрите, тут не зубы, а болторез", — бросил он смотрительнице Анне, показывая следы на металле. Она, обмотанная шалью с запахом рыбы, всплеснула руками: "Вчера вечером Джузеппе слышал рёв из
Марко, владелец бара *Al Tramonto*, каждое утро вытирал стойку, заляпанную пеной от капучино. Его друг детства Лука, вечно в потёртой кожанке, ворчал: «Снова эти туристы оставили мусор у фонтана». На углу via Roma София, дочь аптекаря, рылась в коробках на чердаке старого дома — нашла конверты с письмами 70-х, адресованные её покойной бабушке. «*Signora Эмилия, ваш муж знал о ребёнке?*» —
Знаешь, я недавно наткнулся на историю, от которой до сих пор мурашки. Представь: тюрьма, настоящие заключенные — и вдруг они ставят спектакль. Не какой-то там самодеятельный утренник, а полноценный мюзикл с библейским сюжетом! Но всё пошло не по учебнику театральной школы, это точно. Вот, например, Иисус — такой себе брутальный парень в робе, да ещё и с губной гармошкой в зубах. Римские солдаты?