В мире, где прошлое и настоящее переплетаются в смертельном танце, один человек стремится оставить позади тени своего былого "я". Он - мастер теней, бывший воин, чьи навыки были легендарны, но теперь он всего лишь Джо Хиган, человек, пытающийся начать с чистого листа. Скрываясь в тихой глубинке Америки, Джо надеется, что вдалеке от кровавых интриг и предательства, он сможет обрести
В мире, где смерть утратила своё окончательное значение, бывший боец сопротивления и наёмник Такэси Ковач получает новое тело на загадочной планете Латимер. Его миссия — защита таинственной девушки, чьи татуировки скрывают ключ к власти над криминальным миром. Она — художница, работающая на могущественный клан, и её безопасность становится делом первостепенной важности. Ковач оказывается в центре
Хирото, разнорабочий из Сибуи, натыкается на старый фотоаппарат в подземном тоннеле за киоском с такояки. Снимки внутри показывают женщину в красном кимоно, стоящую у горящего склада. «Это же район 80-х… Тут даже фонари другие», — бормочет он, разглядывая треснувший объектив. В кофейне «Карасу», где стены покрыты граффити с карпами, Хирото показывает фото Айке, студентке-архитектору. Та узнаёт
Хана, 14 лет, каждое утро поправляет розовый Деко-браслет на запястье перед входом в Том-Соуэр — виртуальный район, где воздух пахнет озоном от голопроекторов. Ее друг Сато, в потрепанной куртке с нашивкой «404», взламывает рекламные щиты, заменяя их пиксельными граффити. Они ищут Нуро, хакера, который украл данные о «призраках» — цифровых слепках умерших. В кафе «Байт-Стар» Хана находит записку
Кадзума Адзума, 16 лет, каждое утро замешивает тесто в крохотной пекарне *Pantasia* в районе Сибуя. Его руки в муке, на фартуке пятно от малинового джема — вчера экспериментировал с начинкой для круассанов. «Слишком сухо, — бормочет он, разминая комок дрожжевой закваски. — Нужно добавить рисовую муку… или йогурт?» Рядом Цукино, девушка с розовыми прядями в волосах, ставит в духовку подгоревшие
Юта, 28 лет, паяет провода к старому синтезатору в углу комнаты 4,5 татами. На полу — пустые банки Black Boss, крошки от рисовых крекеров. Соседка Акира, 26, стучит в стену: «Опять твой ми-бемоль режет слух в три ночи!» Он игнорирует, нажимает кнопку на самодельном пульте — из динамика хрипит мелодия 1973 года. Внезапно лампочка над футоном трескается, появляется дыра в воздухе, пахнущая табачным