Андраш, плотник с облупившимися костяшками пальцев, копался в рюкзаке за гаражами на окраине Будапешта. Внутри пачки сигарет «Traffic» нашел сложенный вчетверо лист — списки подрядчиков с пометками «откат 15%». В баре «Кумпель» за столиком с липкой скатертью он толкнул бумагу Еве, своей сестре-журналистке: «Смотри, это же те самые стройки у Дуная. Кто-то крышует». Ева, поправляя очки с синей
В центре Будапешта, на улице Ваци, 45, в полуразрушенной квартире с отслаивающимися обоями живет Ласло Ковач — 28-летний архивист. Он копается в старых судебных документах, пытаясь доказать, что дом, где он вырос, незаконно отобрали у его бабушки в 90-х. В ящике с бумагами натыкается на письмо 1944 года: «Эржебет, спрячь детей в подвале. За нами пришли». На обороте — детский рисунок углем: дерево
Лена Штраус, инженер-самоучка из Берлина, копается в радиопомехах, записывая странные импульсы на кассетный диктофон. Ее сосед Йозеф Ковач, венгерский программист с потрепанным ноутбуком, находит в сигналах бинарный код с координатами — 52°31′ с.ш., 13°24′ в.д., район Тегельского аэропорта. «Опять эти помехи… Ты уверен, что это не твои провода?» — бросает Лена, чиня паяльником старую антенну.
Андраш, 34 года, печатник из будапештской типографии, каждое утро завтракал бутербродами с паприкой и слушал соседку Эржи, 28 лет, которая ругалась через стену с кем-то по телефону. Их пятиэтажка на окраине XI района обветшала: в лифте пахло затхлой водой, а на лестнице валялись листовки с рекламой дешевых энергетиков. Однажды вечером Андраш, чиня сломавшийся станок, обнаружил в механизме конверт
В центре — Ласло, 34 года, слесарь из промзоны Мишкольца. Утром он чинит старый газовый котёл в квартире пенсионерки Илдико на улице Казинци. "Опять гайки проржавели?" — хрипит она, протягивая ему чашку кофе с коричневыми разводами на эмали. В кармане куртки гудит телефон: жена Юдит требует забрать сына из школы раньше — у ребёнка температура 38. По пути Ласло заезжает в пекарню на