Хамза Фуад

В маленьком городке Брекенридж, где улицы в декабре покрываются слоем жёсткого льда, механик Эмили Картер копается в двигателе старого «Форда» F-150, оставшегося от отца. В гараже пахнет машинным маслом и еловым освежителем. Накануне соревнования по ледовому треку, которое местные проводят у моста Ривертон, в город приезжает Джейкоб Рейнольдс — сын CEO корпорации, выкупившей землю под снос
Лиза споткнулась о рюкзак с разлитым йогуртом, когда в коридоре школы «Риджвью» раздался первый крик. Маркус, закапывая лицо в воротник куртки с запахом бензина, толкнул ее в пустой кабинет химии: «Дверь не держит — тащи столы!». За окном трещали ветки кленов, пока они собирали аптечки из разбитых шкафов. «Твой брат в гараже на Персиковой?» — спросила Лиза, разматывая бинт с вышитой буквой Т.
Лиза просыпается в три ночи от смеха Мэйси. Девочка пялится в угол спальни, бормочет: *"Он говорит, тут раньше спали другие дети"*. Джеймс ворчит, пока проверяет термостат — стрелка застыла на 13°C, хотя батареи раскалены. На кухне Лиза находит царапины на дверце холодильника: *"Не трожь их"*, — выведено детским почерком. После школы Ной приносит камни с кладбища за домом.
Лора Мендес, медсестра скорой помощи из Чикаго, каждое утро заваривает растворимый кофе в треснувшей кружке с надписью «Лучшая мама» — подарок дочери-подростка, которая теперь живет у бабушки в Милуоки. В автобусе №14 она считает трещины на окнах, пока коллега Тэд тычет ей в телефон: «Смотри, опять Бруклин-авеню перекрыли — сегодня привезут парня с ножом в спине. Ставлю десять баксов, это опять
Лиа, 16 лет, и её младший брат Ной, 12, сбегают из нью-йоркского приюта 22 декабря, чтобы найти пропавшего отца-дальнобойщика. В рюкзаке Лии — потрёпанная карта с пометками от прошлого года: «Склад №4, Бронкс», «кафе "Лунный свет", паром до Нью-Джерси». По дороге Ной подбирает бездомного щенка, называет его Баблс, спорит с сестрой: «Он же замёрзнет!» — «Ты еле сам в прошлый раз суп
Лила, 17 лет, переезжает в Гринспрингс — дождливый городок на границе канадских лесов — после того, как мать забирает её из Чикаго. В кафе «Седой койот», где Эйдан, сын местного застройщика, мешает эспрессо с кардамоном, она замечает его потёртый фотоаппарат Nikon. «Снимаешь только пейзажи?» — спрашивает она, разглядывая снимок водопада Сторми-Крик. «Люди уходят. Водопады — нет», — бросает он,
Эмили, 27 лет, в рыжем пальто с выцветшими мольбертными пятнами на рукавах, каждый вторник рисует облака над гаванью Ванкувера из кафе *Driftwood*. Там подают латте с кленовым сиропом и крошат печенье в блюдцах. В дождь она замечает Джеймса — парня в оранжевой каске, который вытирает чертежи салфеткой у окна. «Вы знаете, тут пятно от кофе перекрывает линию несущей балки», — говорит он, тыча
Эмили Реннер, работающая библиотекарем в Халбертоне, случайно натыкается на коробку с документами мужа, Грега, за старым холодильником в гараже. Среди квитанций за 2003 год — фото девушки с надрывом по краю, письмо от адвоката с упоминанием дела "Лора Шайенн", и ключ от склада на окраине Оттавы. "Ты вообще что-нибудь знаешь о моей стажировке в Монреале?" — спрашивает она за
Эмили Кларк, 14 лет, каждое утро перед школой забегает в кафе *Сосновая шишка*, где работает её старшая сестра Лора. Они спорят о том, стоит ли ставить на главной площади Эвергрина старую серебряную ёлку вместо сгоревшей в прошлом году. «Ты как мама — вечно цепляешься за прошлое», — бросает Лора, вытирая следы от горячего шоколада на стойке. В гараже отца, Дэйва, пахнет хвоей и масляной краской: