Ахмет Варлы

Лена Шульц, инженер-электронщик из Берлина, каждое утро втискивается в переполненный U-Bahn, пока добирается до лаборатории в районе Митте. Ее коллега Маркус, лысеющий мужчина в очках с царапинами, неделю ковыряется в схеме детектора частиц, который фиксирует аномальные всплески в 3:14 ночи. «Смотри, тут не глюк, — Лена тычет пальцем в график на мониторе, — сигналы совпадают с отключениями света
Лейла, 17 лет, копается в старом сундуке на чердаке дома в Ускюдаре. Под стопкой выцветших фотографий с видами Босфора находит дневник матери, Зейнеп, с пометкой *"Если прочтешь это, я уже не смогу вернуться"*. На кухне бабушка Халиме, помешивая *менемен* на сковороде, бросает через плечо: *"Не трогай вещи, которые не твои"*. Но Лейла уже вчитывается в строки о подпольных
Эмили, 27 лет, из Колумбуса, штат Огайо, просыпается в душной комнате с видом на Босфор. На тумбочке — пачка сигарет «Tekel 2000», турецкие лиры и чужой телефон. В зеркале вместо её рыжих веснушек — смуглая кожа и чёрная бородка. «Боже, это кошмар», — бормочет она, тыча в экран пальцем с порезом от бритвы. Тем временем Джем, 30 лет, автомеханик из Стамбула, в её теле пытается объяснить коллеге
Эмир ковыряет трещину в глиняной крыше своего дома, пока ветер срывает лепестки жасмина с куста у порога. Внизу, на пыльной улице, Лейла развешивает на веревке постиранные фартуки, края которых выцвели от частой стирки. «Скворцы опять в старых гнездах крутятся», — бросает она, подбирая с земли упавшую деревянную прищепку. Эмир сплевывает известковую крошку с губ, поправляет потрескавшийся ремень