Мутталип Мюдждеджи

Лена Шульц, инженер-электронщик из Берлина, каждое утро втискивается в переполненный U-Bahn, пока добирается до лаборатории в районе Митте. Ее коллега Маркус, лысеющий мужчина в очках с царапинами, неделю ковыряется в схеме детектора частиц, который фиксирует аномальные всплески в 3:14 ночи. «Смотри, тут не глюк, — Лена тычет пальцем в график на мониторе, — сигналы совпадают с отключениями света
Лейла, дочь сельского аптекаря, каждое утро запрягала лохматую лошадь в сани, чтобы развести лекарства по соседним хуторам. В тот день маршрут прервал окрик из чащи: мужчина в порванном тулупе, Ард, лежал в сугробе с глубоким порезом на плече. "Ты же не из этих мест, да?" — спросила Лейла, накладывая повязку из льняной тряпки, пока он молча смотрел на дым из трубы её избы. Вечером,
Эмир, парень в потёртой кожаной куртке, каждое утро разгружал ящики с рыбой в стамбульском порту. Его пальцы пахли солью даже после того, как он трижды мыл руки в раковине за углом пекарни, где Лина, студентка-архитектор, покупала симит с кунжутом. «Опять эти чертежи?» — бросал он, кивая на её блокнот, заляпанный кофе. Она смеялась, поправляя шарф, выцветший от частых прогулок по набережной: «Ты
Эмир, смотритель стамбульского зоопарка с потёртым жетоном на груди, каждое утро начинал с проверки замков на вольерах. Его напарница Лейла, журналистка из Берлина в поношенной кожаной куртке, рылась в архивах муниципалитета, ища связь между исчезновением редкого леопарда и стройкой нефтепровода. «Вот отчет 2018-го — здесь упоминают пятна крови возле Гёреме», — бормотала она, закусывая кончик
Эмир, молодой археолог из Стамбула, находит в старом чемодане отца потрепанный дневник с координатами острова Лесбос. В записях — упоминания о византийском артефакте, спрятанном в заброшенной церкви Панагия-ту-Кастру. Он бросает раскопки в районе Султанахмет, где неделями чистил от грязи османские монеты, и едет в Грецию. В порту Митилини местный рыбак, затягивая сигарету, бурчит: *«Твой батько