Сесилия Лю

Линь Сяо, младший аналитик в пекинском стартапе, потеряла работу после того, как компания свернула проект. Вместо поиска новой должности она купила билет на ночной поезд до деревни в Юньнани, где жила ее тетя. На вокзале, протискиваясь с чемоданом через толпу, она задела мольберт мужчины в запачканной краской куртке. «Извините, я...» — начала Линь, но он перебил, не отрываясь от эскиза: «Здесь все пахнет дизелем и жареным тофу. Лучшее место для набросков». В кармане у нее зазвонил телефон —
В провинциальном городке Цзянъань детектив Чэнь Фэн, с красными глазами от бессонницы, копается в записях телефонных звонков. Его напарница Сяо Минь, разливая чай в потёртый термос, бросает: *«Ищешь иголку в стоге, а завтрак остынет»*. Они выслеживают цепочку взяток через подпольные ломбарды — в одном из них, за прилавком с вонью старых радиодеталей, хозяин Лю Цишэн прячет конверты с печатями мэрии. Параллельно в квартире на четвёртом этаже, где обои отклеиваются возле вентиляции, бывший
Чэнь Вэй, детектив из отдела по борьбе с организованной преступностью в Гонконге, находит в мусорном баке возле пекарни на Nathan Road окровавленный нож с отпечатками местного торговца оружием — Лао Шу. Его напарница, Ли Мин, приезжая из Шэньчжэня, настаивает: «Это ловушка. Лао Шу никогда не оставляет следов». Они спорят в тесном офисе с запотевшими окнами, пока вентилятор гоняет бумаги по столу. Чэнь игнорирует её, выезжает на склад в районе Aberdeen, где находит контейнер с поддельными
Сяо Лань, студентка-архитектор из Шанхая, находит в старом сундуке бабушки треснувший нефритовый кулон с узором в виде феникса. Задевая скол, она переносится в пыльные переулки древнего города Чанъань, где сталкивается с Цинь Юем — молчаливым оружейником, чинящим лампы из пергамента у мастерской. «Ты пришла за ремонтом?» — бормочет он, не поднимая глаз, принимая её джинсы за странную форму слуги. Сяо Лань, тыча в экран смартфона, пытается сфотографировать вывески с архаичными иероглифами, но
Ли Чэнь, худощавый лекарь с подпаленными от травяных отваров пальцами, каждое утро пробирался через шумные рынки Чанъаня к императорской аптеке. В кармане его выцветшего халата лежал список: корень женьшеня, сушеная гусеница-кордицепс, шелковичные коконы. «Снова подменяют сырье», — бормотал он, разглядывая плесневелые грибы шиитаке в ящике поставщика Вэя. Евнух Гао, пахнущий сандаловым маслом, застал его за проверкой свитков с рецептами: «Двору нужен эликсир для танцовщицы Сяо — император
Ли Чэн, старший сын кузнеца из деревни Шуйань, каждое утро чистил рисовую кашу железной ложкой с отколотым краем. Его друг Вэй Мин, чья семья торговала шелком, воровал у отца свитки с картами торговых путей — мечтал стать военачальником. После набега бандитов из провинции Ляонин, сжёгших амбары, оба попали в ученики к старому мастеру Люю, который жил в полуразрушенной пагоде у реки. «Меч — не палка для риса, — хрипел Люй, завязывая им глаза тряпкой, пропитанной имбирным маслом. — Слепой слышит