Лисичка-сваха: Красная луна (1 сезон)

В деревне Шуйань, затерянной меж бамбуковых холмов, Линь Мэй — рыжая лисица в человечьем обличье — торопилась к дому вдовы Сяо Фэн. В корзине болтались рисовые лепешки и шелковый платок с вышитыми журавлями. «Соседи шепчутся, что Цзян Тао, гончар из нижней слободы, три ночи подряд лепит кувшины с твоим именем на донышке», — хихикнула Линь Мэй, разглядывая треснувший горшок на крыльце. Сяо Фэн, вытирая руки о запачканный мукой передник, бросила: «Его глина воняет болотной тиной. Да и вдовья чепчик мужчинам не по вкусу». Линь Мэй, поправляя серебряный гребень в волосах, прошептала: «А ты спроси, почему он в печи обжигает фигурки лис».

На рассвете, когда над речкой Улин повис туман, Цзян Тао нашел в иле у ручья амулет с трещиной — тот, что Линь Мэй уронила во время ночного обряда. Красная луна, как предупреждали старые свитки, разозлила духов-яоху: колодец в деревне высох, а персики в саду Сяо Фэн сморщились, будто после засухи. «Глина не слушается, — Цзян швырнул комок в стену мастерской, оставляя бурый след. — Раньше она пела, когда я крутил круг». Сяо Фэн, разворачивая платок с журавлями, достала засохший персик: «В детстве бабка говорила — если яоху крадут воду, надо связать их имена с нашими». Вместе они вырезали на глиняных колокольчиках иероглифы из амулета, пока Линь Мэй, свернувшись у печи, лизала ожог на лапе. «Завтра ночью, — прошипела лиса, — луна станет белой, если вы не провалите ритуал».