Гаджарадж

Авинаш, 27 лет, вернулся в родную деревню Шивапури после пяти лет работы в Мумбаи. Заросший двор отцовского дома, треснувший глиняный горшок у колодца, запах жареного баджры из соседской хижины — всё напоминало о прошлом, которое он пытался забыть. В чайной лавке «Рамакришна» старики в застиранных дхоти шептались о проклятии на местном храме: «Санкар-джи видел, как статуя Ганеши плакала кровью… А
В пригороде Мумбаи 14-летний Рохан Шарма, сын владельца лавки специй, случайно натыкается на треснувшую статую Ганеши в заброшенном храме за рынком. После этого из статуи появляется маленький, вечно голодный бог с головой слона, который требует у Рохана «восстановить его славу». Утром мать ругает Рохана за пропавшие ladoo из холодильника: «Кто съел сладости? Это же для пуджи!» — а он прячет
Адитья, 17 лет, живет в переулках старого Мумбаи с отцом-водителем авторикши. Каждое утро он просыпается под гудки машин и крики уличных торговцев, продающих чай с кардамоном. Отец, Раджив, ворчит, застегивая потрепанную куртку: *«Готовить еду? Лучше научись ремонтировать моторы — это деньги»*. Но Адитья тайком копит рупии, купленные на рынке специй, и тренируется на крохотной газовой плите в
В Мумбаи продавец чая Раджеш замечает, как его сосед, бывший инженер Викрам, неделями чертит схемы канализации под рынком Кроуфорд. Запах жареных самос из ларька Шанти смешивается с гудками рикш, пока Викрам в гараже собирает команду: усатый водитель Таклу разбирает старый грузовик, студентка-хакер Прия тестирует программу на разбитом ноутбуке, а пожилой актер Манодж тренирует голос, чтобы
Радж ковырял ржавый болт на мопеде возле лавки *Chai Tapri*, когда Аарти, в потёртом сари цвета куркумы, поставила перед ним стакан с трещиной. «Дед говорит, если снова опоздаешь с арендой, вышвырнет твою кровать на улицу», — бросила она, пряча глаза под чёлкой. Он вытер ладонь о штаны, достал из кармана смятые рупии: «Скажи, что половина уже есть. Остальное — после разгрузки вагонов у вокзала