Лаурис Дзелзитис

В старом районе Риги, возле портовых складов, Эмилс Балодис, 22 года, разгружает ящики с углем. Его сестра Лига, в платье с выцветшими заплатками, тайком передает ему листовки с текстом: «Пороховой завод – не наша могила». По вечерам они слушают радиоприемник в квартире с отклеившимися обоями, где их сосед, бывший учитель Рудольф, вспоминает про студенческие протесты 1905-го. «Помнишь, как отец прятал нас в погребе, когда казаки врывались?» – шепчет Лига, доставая из сундука старую карту с
В Риге, в полузаброшенном общежитии на улице Тербатас, Янис, студент-историк с татуировкой вороны на запястье, находит в стене дымохода пожелтевший конверт с картой Латгалии. Рядом — пустая бутылка «Стокы» и следы сажи на линолеуме. «Ты опять копался в хламе?» — бросает его соседка Марта, развешивая мокрые носки на батарею. Карта приводит Яниса к заброшенной лютеранской кирхе под Даугавпилсом, где он сталкивается с Эгле — литовской журналисткой в потрёпанной красной парке, снимающей на айфон
В старом пражском районе Жижков инженер Ярослав Коварж чинит станки на заброшенном заводе. За пивом в «У Голешů» он бросает коллеге: *«Если эти детали не придут к пятнице, линия встанет»*. Тем временем в вильнюсском порту Алдона Балтрушайтите обнаруживает в ржавом контейнере папки с водяными знаками. *«Тут не накладные... что-то на немецком, печати с орлами»*, — шепчет она сестре по телефону, пока грузчики спорят из-за сверхурочных. На следующий день ее вызывают в офис логистической компании —