Пекка Хуотари

В густом карельском лесу, засыпанном ноябрьским снегом, отряд из пяти финских солдат — Юкка, Ээро, Лео, Мико и женщина-радистка Саара — устраивает засаду на советский патруль. Юкка, закутанный в потертый полушубок, чинит примус, ругаясь на спирт, который «выдохлся хуже, чем надежды на перемирие». Ээро, сидя на пне, затачивает *пуукко*, бросая взгляды на карту с отметками миннных полей. «Завтра к
Ээро, 23 года, переезжает из деревни под Куопио в квартиру-студию на улице Хаканиеми в Хельсинки. Его соседка Лииса, студентка-архитектор, постоянно включает саун-поп через тонкие стены, а в холодильнике стоит банка с солеными огурцами, которые мать завернула в газету *Helsingin Sanomat*. «Тут даже кофе в автомате на вокзале стоит 4 евро, — бормочет он, разглядывая чек из «Кату», — в деревне за
Юха, 17 лет, в рваной вязаной шапке, каждое утро тащил из сарая ведро с кормом для коз. Его соседка Лина, перекидывая через плечо сумку с учебниками, бросала: «Опять в школу пешком? У меня велосипед сломался — цепь отвалилась, как в прошлый четверг». Они шли мимо замерзшего озера Порихярью, где старик Эско, сидя на складном стуле, сверлил лунку для подледной рыбалки. «Погода-то, как вчерашний