Штефан Квиетик

Иван Шумилов, механик из Свердловска, в феврале 1943-го чистил затвор винтовки в полуразрушенной хате под Харьковом. Рядом чехословацкий лейтенант Карел Ворачек, бывший учитель из Брно, скрипел карандашом по карте, отмечая позиции возле села Соколово. «Завтра через реку пойдем. У немцев там два пулемета — видел в бинокль», — бросил Карел, протягивая Ивану кислые яблоки из своего рюкзака. Ночью
Йозеф Ковач, 34 года, рабочий литейного цеха в Братиславе, после смены прячет за пазуху кусок свинца — продаст соседу-охотнику за пачку сигар «Спутник». В спортзале за кинотеатром «Дружба» тренируется с тренером Виктором, бывшим чемпионом, у которого три пальца левой руки не разгибаются после доноса 1956 года. «Ты бьешь, как будто боишься сломать кукле лицо», — хрипит Виктор, поправляя Йозефу
Знаешь, иногда старые фильмы цепляют так, будто это не экранные картинки, а кусок чьей-то души, случайно застрявший в пленке. Вот тот самый с корнетом… Помню, как впервые увидел — сидел, вцеплившись в подлокотник кресла, а звуки инструмента текли сквозь кадры, будто дождь по оконному стеклу. Не мелодрама, нет — скорее попытка поймать что-то неуловимое, вроде запаха осени, который ты вдруг узнаёшь