Сесилия Хань

Ли Мин поднял выцветший синий платок, зацепившийся за ветку кривой сосны. Рядом Сяо Хуан, в рюкзаке у нее болтались банка перцового соуса и компас с треснутым стеклом. «Тут тропа раздваивается», — сказала она, тыча пальцем в карту, нарисованную на обороте меню из харчевни. Ли Мин потрогал ствол березы — кора отслаивалась, как старая штукатурка. Они шли три дня, ориентируясь по отметинам на камнях: кресты, стрелки, цифры, выжженные кем-то кислотой. Вчера нашли пустую пачку сигарет «Double
В деревне Шуйган, затерянной среди рисовых полей, 15-летний Лин копался в сломанной водяной мельнице. Его сестра Сяо перебирала рыбу в корзине, бросая кошки Ша-Ша объедки: «Слушай, если не починишь колесо до заката, отец опять заставит нас чистить лодки вместо рынка». Лин, швырнув мокрую тряпку в лужу, пробормотал: «Ты лучше соль не просыпь — в прошлый раз из-за тебя суп на вкус как морская вода». Вечером, когда туман окутал реку, старик Чен показал им трещину в каменной стеле у храма Ветра —
В Фошане, 1930-е. Ип Ман, худощавый, в сером халате, каждое утро разминает запястья у каменной стелы во дворе. Его жена Чен Винг Синг, с тугой косой за спиной, ставит на стол миски с рисовой кашей: «Сунь Лун опять просил научить его бить локтями». Ип Ман молча поправляет воротник, выходит на улицу — там уже ждут три подростка в потёртых куртках. В портовых кварталах японские солдаты гонят толпу к фабрике, кричат: «Работать! Или паёк сгорит!» Ип Ман, спрятав за пазуху фотографию сына, подходит к
Ли Жоу, 28-летний механик из промзоны Чуньцзяна, копался в двигателе старого грузовика, когда Сяо Вэй, его сосед по общежитию, ворвался в гараж с чертежами в руках. «Слушай, если соединить систему вентиляции с подземными резервуарами, можно снизить температуру в цехах на 5 градусов», — выпалил он, тыча пальцем в схему, испещренную пометками красным маркером. По вечерам они пили дешевое пиво на крыше, наблюдая, как над трубами химического завода «Хуафэн» висит оранжевая дымка. В аптечке у Ли Жоу
Ли Сяо, семнадцатилетний школьник из Чэнду, обнаруживает в рюкзаке сестры Мэйли потрёпанный блокнот с координатами заброшенной ткацкой фабрики на окраине города. Он отправляется туда после уроков, минуя ларьки с острым тофу и гудящие от мопедов переулки. Внутри фабрики, среди ржавых станков, Ли находит обрывок её голубого шарфа и слышит голос: «Не ищи меня там, где время течёт вверх». Рядом валяется пустая коробка от её любимых леденцов «Красный феникс» — Мэйли всегда носила их с собой от
Сяо Лань, студентка-архитектор из Шанхая, находит в старом сундуке бабушки треснувший нефритовый кулон с узором в виде феникса. Задевая скол, она переносится в пыльные переулки древнего города Чанъань, где сталкивается с Цинь Юем — молчаливым оружейником, чинящим лампы из пергамента у мастерской. «Ты пришла за ремонтом?» — бормочет он, не поднимая глаз, принимая её джинсы за странную форму слуги. Сяо Лань, тыча в экран смартфона, пытается сфотографировать вывески с архаичными иероглифами, но