Блу Кимбл

Эмили Картер, 28-летний графический дизайнер из Сиэтла, приезжает в родной городок Бейкерсвилль после пяти лет отсутствия. На вокзале её встречает детская подруга Джейк Райли, теперь владелец местной кофейни «Evergreen» — в фартуке с пятнами от шоколада, с термосом глинтвейна в руках. «Ты так и не научилась вовремя смотреть на расписание», — усмехается он, забирая её чемодан с наклейкой авиакомпании, отклеившейся с одного угла. В старом доме Эмили находят коробку писем от покойной матери, где
Даша, бармен из екатеринбургской кофейни «Брик», каждое утро протирала стойку с разводами от капучино. Её соседка Катя оставляла на холодильнике списки покупок: «Молоко, гречка, сигареты». По вечерам Даша залипала в чате анонимного приложения — там парень под ником *Марк_1987* смеялся над её шутками про совковые обои в её хрущёвке. На самом деле Марк — Максим, московский прогер, который до трёх ночи кодил в съёмной однушке на Ленинском проспекте, жевал доширак и боялся признаться, что пишет не
Лейла копала ящик в сарае за домом, когда нашла потёртый дневник с засушенным васильком на обложке. На странице 43 мать написала: «Если читаешь это, значит, я не успела объяснить, почему спрятала семена под полом». Отец, Томас, в грязных рабочих перчатках чинил трактор в трёх метрах от неё, но на вопрос про семена лишь хрипло пробурчал: «Забей. Твоя мать всегда витала в облаках». Вечером, разбирая записи при свете настольной лампы с треснувшим абажуром, Лейла наткнулась на координаты
Джейкоб, в засаленной футболке с логотипом «Shell», ковырялся в моторе старого «Кадиллака», когда в дверь гаража въехала рыжая «Тойота» с потрепанным бампером. За рулем — Лила, в очках с толстыми линзами, жевала жвачку со вкусом мяты. «Топливный насос сдох, — бросила она, вытирая руки о джинсы, — у меня два часа до автобуса в Чикаго». Он заметил, как дрожит ее палец, когда она протянула ключи. Пока копался в деталях, нашел под сиденьем конверт с фото: его покойный отец стоял рядом с женщиной,
Дилан, затянутый в кожаную куртку, разбил фару грузовика о мост на выезде из Бейкерсвилля. В кузове — пустые пивные банки, а под колесами — тело местного учителя, мистера Харпера. Эмма, с треснувшим экраном телефона, пыталась вызвать скорую, но Джесси выбила гаджет у нее из рук: «Он уже не дышит. Нас посадят, если узнают, что мы были пьяны». Они стащили труп в реку, поклявшись молчать, но к утру Эмма нашла в шкафчике записку: *«Я видел, как вы его толкали»*. Майлз, младший брат Эммы, копался в
Джейк Марлоу, детектив с потрёпанным кожаным блокнотом и привычкой жевать мятные леденцы, ищет пропавшую девушку в промозглых переулках Бруклина. Его ведёт запах дешёвого парфюма с места преступления — пустой квартиры на Линкольн-стрит, где на полу валяется сломанная заколка в виде бабочки. «Ты лезешь не в своё дело, — шипит в телефон местный наркобарон Винсент Скаррацца, пока за окном его лимузина заливает двор жёлтым светом. — Или ты думаешь, твой значок защитит тебя от крыс в канализации?»
В Бруклине, за стойкой закусочной *Red Owl*, София, 27 лет, в рваной косухе, разливает кофе с привкусом горелого. Её сосед по квартире, Марко, студент-медик с татуировкой кальмара на шее, тычет в телефон с треснутым экраном: *"Опять эти мерзкие тени у метро… Вчера чуть не утащили старушку с 5-й авеню"*. Ночью они патрулируют районы с самодельными фонарями, наполненными солью и смолой. В подвале церкви на Декатур-стрит находят дневник умершего священника — в нём список имен: