Мария Рохо

В пригороде Мехико, на улице с облупившимися стенами, 19-летний Эмилио ремонтирует старый «Фольксваген Жук», в багажнике которого находит флакон с едким запахом. «Чёрт, это же хлороформ», — бормочет он, вспоминая разговоры старшего брата Хавьера о банде «Лос Серпиенос». Тем же вечером, пряча флакон под кроватью в своей комнате с постером Café Tacvba, он слышит стук в дверь — на пороге стоит
Кармен «Ла Сомбра» Мендоса, 32 года, воровала ювелирные изделия из бутика на проспекте Реформы, пряча украшения в полых каблуках туфель от «Камила». По вечерам она разгружала краденое через двоюродного брата Чучо, который торговал пирожками с мясом на рынке Сонора. «Бери меньше золота, больше платины — следов меньше», — ворчал он, вытирая жирные пальцы о фартук с выцветшим логотипом кокаколы. Её
Луис, 14 лет, в рваных кроссовках, копался в гараже отца в Оахаке — искал старый паяльник, чтобы починить гирлянды. Мать, Марта, кричала с кухни: *«Сними уже эту дурацкую шапку с оленями — дедушка Эрнесто приедет через час!»*. Дом — розовая штукатурка с трещинами у окна, запах жареных чили — готовились к ужину. Луис случайно разбил глиняную тарелку с рисунком ацтекского календаря, спрятал осколки
София, 17 лет, нашла на блошином рынке Ла Мерсед в Мехико старые часы с гравировкой «L.R. – 1987». В тот же вечер стрелки замерли на 3:15, а из соседней комнаты послышался голос тёти Кармен: *«Спрячь альбом под плитку, пока Луис не вернулся»*. В кухне пахло моле и жареными бобами, но семейный фотоальбом 1980-х исчез. Брат Софии, Карлос, разбил банку с чили при поисках: *«Мама говорила, дед
Карлос чинил мотоцикл «Урал» в тени кактуса, когда Лусиана притащила коробку с потёртыми фотографиями. «Тётя Роса писала — в старом отеле на улице Реформа нашли твой дневник с рисунками черепов», — бросила она, вытирая пот с виска платком в цветах кактусовых цветов. Он молча ковырял ключом засохшую грязь на цепи, вспоминая, как десять лет назад бегал по крышам Мехико, пока сестра Мария не исчезла
Карлос, инженер-самоучка из Мехико, чинил старый радиоприемник в своей квартире на улице Тлакопан, когда заметил странные помехи. На экране телевизора с отбитым углом мелькали кадры его собственного утра: он видел, как сам наливает кофе в синюю кружку с трещиной. Через открытое окно доносился запах жареных блинчиков *какотос* от соседки Марии. "Опять эти галлюцинации от недосыпа", —
Знаешь, есть такие истории, от которых сердце сжимается, даже когда экран гаснет. Вот смотришь на этого малыша — Карлитоса, ему всего девять, а жизнь уже ломает через колено. Его мать, Росарио, четыре года назад рванула в Штаты нелегально — ну, как все, чтобы сын хоть крохи нормальной жизни хватил. А сама? Работает там за гроши, прячется, дышит страхом. И ведь верила, что это временно… А потом