Нага Чайтания

Лейла в потёртом сари каждое утро раскладывала специи на рыночном прилавке, пока её отец Махеш чинил велосипед с кривой спицей. «Зачем ты носишь воду в дырявом кувшине?» — усмехнулся Вирен, случайно задев груду сухого красного перца. Его кожаные туфли блестели против солнца, а в кармане пиджака торчал конверт с долгами отца Лейлы. Шанта, мать девушки, шипела за глиняной стеной: «Сначала отдай за
Адитья, инженер-программист из Мумбаи, просыпается в камере местного участка с разбитой губой. В кармане его рваной рубашки — обрывок квитанции из аптеки, где он покупал лекарства для младшей сестры. На допросе лейтенант Шарма тыкает пальцем в экран ноутбука: «Твои IP-адреса всплыли во взломе банка. Где сообщники?» Адитья молчит, вспоминая, как накануне чинил старый холодильник в съемной
Раджеш, печатник из переулка возле рынка Кроуфорд в Мумбаи, разбирал пачку старых газет, заляпанных чайными пятнами. Внутри рассыпавшегося конверта 1987 года он нашёл письмо на хинди: *«Мехак, завтра я брошу работу на фабрике и приеду в Джайпур. Не выходи за Маноджа»*. Жена Аша, помешивая карри на плите, бросила: «Выброси — чужое горе не наше дело». Но он спрятал конверт в коробку с дочерними
Ави, парень в мятом футболке с логотипом кафе «Chai Break», каждое утро протирал стойку, пока местные обсуждали пробки на мосту Бандра-Ворли. В переулке за заведением, где пахло жареными самосами и выхлопами, он наткнулся на старую коробку с дневником 70-х годов. «*Кто этот Раджеш Шарма?*» — спросил он у владельца лавки старьевщика Гопи, который лишь пожал плечами, жуя бетель. Тем временем Прия,
Лаал с детства хромал на левую ногу из-за полиомиелита, но каждое утро помогал матери Сарите развешивать мокрое белье во дворе их глиняного дома в Амритсаре. "Сынок, принеси-ка асафетиды из лавки", — кричала соседка миссис Шарма через забор из колючей проволоки, пока Лаал чистил ржавый велосипед отца. В школе одноклассник Раджу воровал его ланч-бокс с паратхами, пока учитель математики
Радж, 22-летний механик из переулка Дадара, ковырялся в двигателе старого мопеда «Ямаха RX100», когда его друг Абхишек влетел в мастерскую с потрёпанным конвертом. «Слушай, этот тип из Чора Базара сказал, что твой батя не просто исчез — он рыл что-то про тайник с золотом британской эпохи», — выпалил тот, размахивая фоткой 90-х: отец Раджа в заляпанном глиной шлеме стоял у полуразрушенного храма
В переулках старого Мумбаи Арджун, 28-летний программист с потёртым рюкзаком, ежедневно покупает *чай-масала* у продавца Раджеша. Однажды он замечает Миру — девушку в выцветшем сари, рисующую углём на стене заброшенного кинотеатра. «Ты же знаешь, это частная собственность?» — бросает он, поправляя очки. «Стены здесь помнят больше, чем полицейские протоколы», — парирует она, не отрываясь от эскиза
Анудж Саксена, наследник текстильной компании из Южного Дели, сталкивается с Прией Шармой — упрямой девушкой, которая продаёт ручные вышивки на рынке Ладжпат Нагар, чтобы оплатить лечение матери-диабетика. Их первая встреча — скандал: Анудж, в дорогом костюме от Армани, случайно задевает прилавок Прии, рассыпая бисер. «Ты хоть знаешь, сколько стоит эта рубашка? — рычит он, вытирая пятно чая. —
Венкатеш, 45 лет, в засаленной рубашке и с потрескавшимися сандалиями, каждое утро толкает велосипед мимо лавки *Мадхавана-пая-кадай*, где пахнет кардамоном и жареным луком. "Опять *бетти* на завтрак?" — хрипит он жене Лакшми, разглядывая тарелку рисовых шариков. Их сын-подросток Мурали ворчит, что в школе требуют новые тетради, но Венкатеш достаёт из жестяной банки только потрёпанные
Бинту, девочка лет восьми в ярко-розовом платье, каждый день носится по пыльным улочкам городка Гаурангпур. Утром она помогает маме Пурне собирать цветы гибискуса для пуджи, пока папа Мохан чинит старую авторикшу во дворе. «Смотри, Раджу опять таскает джалеби со стола!» — кричит Бинту, замечая, как младший брат в синих шортах тянет руку к сладостям. После школы она с друзьями — долговязым
Адитья Шарма, менеджер в стеклянной высотке Мумбаи, каждую ночь переодевается в черную кожаную куртку и исчезает в переулках Дабавали. Его жена Прия жалуется на холодный ужин: «Опять совещание? У Сахила в школе завтра собрание…» Адитья целует её в лоб, бормоча про дедлайны, а сам прячет пистолет под сиденье мотоцикла. В конторе на рынке рыбных лавок его ждут братья-гангстеры Раджан и Вики.
Радха, 22 года, в синем хлопковом сари с выцветшей каймой, каждое утро чистит металлические сосуды у колонки во дворе. Её мать, Лалита, ругается на соседку, которая «случайно» ставит свои горшки на их сторону. Шивам, парень из переулка за рынком, чинит радиоприёмники в крохотной мастерской — стены там заляпаны паяльной кислотой, а на полке валяется разобранный транзистор 1970-х. Их взгляды
Индира, в потёртой кожаной куртке, каждое утро заводит рикшу ключом с потёртой резиновой брелок-иконкой Ганеши. Гараж в переулке Кала-Года пахнет жжёным маслом и бензином — механик Мурали ворчит: «Опять тормоза скрипят? Мужчин на работу вози, а не баб с рынка». Пассажир в белом костюме тычет пальцем в её табличку «Водитель № 487»: «Ты ошиблась местом, сестра. Иди лепёшки жарить». Она резко
В доме на окраине Мумбаи каждое утро начинается с грохота кастрюль. Сумитра, в помятом халате, переворачивает на сковороде алу-паратхи, крича: «Анкит, перестань тыкать сестру ручкой!» 12-летний Анкит прячет дневник с двойкой по математике под диван, пока 8-летняя Пунам разливает чай в термос для отца. Раджеш, торопясь на автобус до офиса страховой компании, суёт в рот кусок лепёшки: «После работы
Представь себе Лос-Анджелес, где живет этот парень Вишвас — ну, знаешь, этакий герой из тех, про кого в сериалах снимают. Сильный, смелый, харизматичный — в общем, этакий идеал мужчины из тех, что в кино показывают. Брата с невесткой как родных родителей чуть ли не боготворит, да и вообще готов любого обиженного спасать, даже если его об этом не просят. Ну, типичный «рыцарь без страха и упрека»,
Представляешь, жил-был Балу — парень умный, да такой амбициозный, что аж искры летели! Вечно первый в колледже, все вздохи преподавателей: «О, наш золотой студент!» А потом приезжает эта… Махалакшми. Деревенская кузина, вроде скромная, но — сюрприз! — въехала к нему в дом, да и в учёбе вцепилась как бульдог. И ведь получилось же! Балу сначала даже не понял, как она тихонечко все его рекорды