Оксана Гуляева

Люся, 32 года, работает кассиршей в сельмаге возле вокзала. Каждое утро она покупает у бабки Поли коровье молоко в пластиковой бутылке, пока та ворчит: «Опять сдачу задержала, как в прошлый вторник». По вечерам соседка тётя Галина стучит в стену, если Люся включает сериалы громче обычного — телевизор «Горизонт» 90-х, антенна обмотана фольгой. Мать звонит с вопросами про свадьбу: «Васька из МРЭО
Мария Семёнова из деревни Подгорное в октябре 1941-го стирает в корыте окровавленную рубаху мужа Ивана, который ушёл в ополчение. Дочь Аня, 8 лет, просит: «Папа же вернётся?» — а сын Петя, 12, копает землянку за избой. Соседка Агафья приносит ведро пареной репы: «Бери, у меня в сарае ещё мешок остался». Через неделю почтальон Глаша стучит в ставни — письмо от Ивана: «Маруся, отступаем к Можайску.
В душном кабинете ресторана «У Борисыча» пахло жареным луком и лавровым листом. Игорь Соколовский, бывший майор МВД с шершавым шрамом на скуле, перебирал пачку евро, отсчитывая проценты для Бориса — толстяка в мятом пиджаке. «Ты ж не детей моих считаешь, — хрипел тот, закуривая «Петр I», — заказ на шефа УВД готовь. Иначе твоя дачка в Сосновых холмах сгорит, как мой шашлык в прошлый четверг».
Семён, мастер-таксидермист с кривыми пальцами от артроза, жил в двухэтажном бараке на краю городка под Миассом. За окном — разбитая бетонка, ржавые фабричные трубы и запах серы, который въелся даже в занавески. В его мастерской, заставленной пыльными шкафами с чучелами сов и лисиц, местный егерь Артём, в промасленной куртке, размахивал фотографией следа с раздвоенным копытом: «Да это ж не лось!
Катя, официантка из кафе «У Маргариты», замечает в окно, как Артем Семенов, владелец автосервиса, закатывает в багажник иномарки окровавленный мешок. На следующий день в новостях говорят о пропаже сантехника Геннадия. Она пишет в соцсетях анонимный пост: *«Видела, как он его убил. Боюсь, что следующей буду я»*. Текст быстро расходится по городу. В кафе заходит участковый Дмитрий, требует кофе с