Ян Чжиин

Лин, 14 лет, копался в старом сундуке на чердаке дедовой фанзы в деревне у излучины Янцзы. Нашел потрескавшийся нефритовый диск с иероглифами «Шоу» и «Ху». Дед Цзян, чиня рыболовные сети на крыльце, хрипло бросил: «Не таскай это в город — потревожишь *мяо* из горных пещер». Лин проигнорировал, спрятал диск в рюкзак с учебниками и банкой острого душана — завтра же контрольная по химии. Через три
Ли Вэй, девушка в поношенной куртке с заплаткой на локте, копалась в старом сундуке на чердаке деревянного дома с треснувшими ставнями. Её младший брат Сяолинь, упёршись ладонями в подоконник, кричал, что видел, как тень дракона скользнула над рисовыми полями у подножия гор Лунцюань. В руках у Ли Вэй оказался сломанный компас деда с выцарапанными иероглифами «восток-ветер». «Этот железный хлам
Линь Сяохуэй, 28 лет, редактор в шанхайском издательстве, каждое утро заваривает чай с жасмином в потёртом термосе, пока соседка снизу кричит на кота. В метро она протискивается между студентами с рюкзаками и офисными работниками в пиджаках, намеренно забывая ответить маме в WeChat: «Когда замуж?» На совещании коллега Ван Ли, разглядывая её блеклую блузку, шепчет: «Тебе бы парня — перестала бы