Луис Исмаэль

Элена Ривера, корреспондентка из Мадрида, нашла на пляже возле Кадиса пять чаек с перьями, слипшимися в черные комки. В кармане её ветровки завалялась пробирка — взяла пробу воды, пока рыбаки выгружали пустые сети. «Третью неделю ни одной сардины», — буркнул Хуан, развязывая узлы на лодке. В тот же день Карлуш Мендес, инженер с лиссабонской нефтяной платформы, заметил скачок давления в системе
В докaх Алфамa, заваленных корзинами c соленой треской, Тьяго Мендес, 19 лет, чинит сети c обожженными пальцами. Его младший брат Рафаэл тычет в грязную карту: «Отец писал про ящики c гербом герцога Браганса — их грузили нa «Санту-Кришту» в полночь». Рядом шаркает Инес, дочь бочара, пряча под платком синяк от удара испанского солдата: «Твой старик влез не в свое дело. Спроси y аптекаря Карлуша —
В Лиссабоне, за столиком кафе с треснувшей керамической плиткой, детектив Карлуш Мендес листает записи о пропаже 16-летнего Тиаго Алвеша. В углу экрана его ноутбука мигает уведомление о неоплаченных счетах за электричество. Напротив сидит Мариана Соуза, журналистка в поношенной кожаной куртке, которая перебивает его вопросом: «Почему в полицейском отчете нет данных о звонках с его телефона после
Инес, девушка в потёртом кожаном пальто, каждое утро протирала стойку в кафе *O Velho* на улице Алфама. Однажды между кофейными зёрнами она нашла конверт с обугленным письмом на ладино — смеси испанского и иврита. «*La kaza de la tristesa está en Bélem*», — прошептала старуха-клиентка, указывая на башню Торри-ди-Белен. В тот же вечер Инес, пряча под шарфом рыжие волосы, прокралась в архив