Ким Хён-бом

Чха Хён-ок в синем комбинезоне и резиновых сапогах чистит треску на холодной фабрике в портовом городке. Её пальцы распухли от ледяной воды, а запах рыбы въелся в кожу так, что даже дома от мыла ванная пахнет морепродуктами. Сын Чжин-гу, в потёртой школьной форме, бросает на стол квитанцию за учебу: *«Опять «подожди»? Через месяц экзамены, а у меня даже учебников нет!»*. Он тычет в калькулятор — цифры показывают долг за три месяца. Хён-ок молча достаёт из холодильника остатки кимчи, зная, что
Знаешь, как бывает? Живешь от зарплаты до зарплаты, а потом понимаешь, что эти жалкие копейки даже на лапшу не тянут. Вот и наша Ын-соль влипла по уши: банковский счет пуст, как мои надежды на пятницу, а жизнь напоминает американские горки — только вниз. И тут, блин, объявление в сети: «Требуется секретарь, опыт не важен». Ну, думает, попытка не пытка. Пришла, а там… Ого! Её, обычную неудачницу, берут в шикарный офис личным ассистентом какого-то Чи-хона — сыночка большого босса. А этот «принц»
Представляете этакого корейского Индиану Джонса? Вот Ким Бом-Сан — преподаватель искусств, который древности обожает почти так же, как женские формы. То и дело мелькает на ТВ, грезит о профессорской должности… Ан нет, ловко подсидели сынка какого-то чиновника! Но тут как назло появляется таинственный меценат: «Помогу с карьерой, только достань мне ту самую вазу из эпохи Чосон — редкую, как честный политик». А вот Хо Чо-Хи — что-то вроде Лары Крофт, только с корейским колоритом. Её папаша,
Знаешь, есть такие истории, от которых сердце сжимается, даже если всё предсказуемо. Вот смотри: парень, 31 год — вроде вся жизнь впереди, ан нет. Врачи ставят крест — три месяца, и точка. Жена, дочь, дом... А он, как в тумане, вдруг решает: «А пойду-ка я к первой любви! Проведу последние дни с той самой Ми-ён». И ладно бы просто встретиться — так он бросает семью, требует у нее эти пресловутые 90 дней. Ну ты представляешь? Жена в шоке, дочь маленькая, а он — «это моя единственная настоящая