В небольшом студенческом городке, где жизнь течет спокойно и размеренно, внезапно начинается череда жестоких убийств. Молодые люди и девушки становятся жертвами неизвестного маньяка, оставляющего за собой лишь изувеченные тела и страх, сковывающий сердца местных жителей. Полиция бросает все силы на раскрытие этих зверств, но каждый день приносит лишь новые загадки и отчаяние. Время идет, и
Линь Чэн, бывший кузнец из деревни Циньшуй, тащит за собой мешок с обугленными обломками семейного меча. Его пальцы в шрамах от попыток переплавить металл в печи, которую бросил разоренный отец. В трактире у горного перевала Лунцюань он сталкивается с Сяо Мэй – девушкой в потрепанном плаще, растирающей руки над жаровней. "Тыкни монету, покажу, где искать голубой огонь для стали", –
Линь Сяоюй, в белом запачканном мукой фартуке, месит тесто на кухне семейной лапшичной в переулке Чэнду. За окном — крики уличных торговцев, запах жареного кунжута. Её отец, Линь Вэй, ссутулившись над счетами, бормочет: *«Аренда снова выросла. Если так продолжится…»* В тот же день в заведение заходит Чэнь Хао в дорогом костюме, пахнущий парфюмом с ноткой сандала. Он заказывает даньданьмянь,
Линь Сяовэнь, дочь владельца захудалого пекинского ресторана «Сян Юань», каждое утро торгуется с продавцом на рынке Дунсаньхуань за партию подпорченных баклажанов — так дешевле. Отец, Линь Гоцян, давит на неё: «Либо находишь деньги на ремонт вытяжки, либо закрываемся к Новому году». Запах горелого масла въелся в стены кухни, а Сяовэнь тайком заменяет дорогие сычуаньские перцы молотым чили из
Жуи, парень лет семнадцати, каждое утро начинал с того, что таскал воду из колодца у старой шелковицы. Отец, кузнец Чжан, ворчал: «Опять заснул у горна? Мечи сами себя не выкуют». В мастерской пахло обожженной глиной и маслом для закалки. Однажды, разбирая ржавые клинки в углу, Жуи наткнулся на амулет с треснувшим нефритом — внутри мерцал сизый огонек. «Выбрось эту рухлядь», — хрипел Чжан, но
Линь Сяо, в потёртой куртке с капюшоном, каждое утро пробирается сквозь толпу у станции метро «Чаотяньмэнь». Чэнь Юй, его сосед, жуёт *баоцзы*, пока они петляют между таксистами, орущими: «Куда едем? Дешево!» — «Автобус за углом, давай быстрее!» — бросает Линь, спотыкаясь о коробку с мандаринами. На уроке физики учительница Ван стучит указкой по схеме: «Сяо! Повтори закон Ома!» Он молчит,
Сяо Лань, 12 лет, в рваных сандалиях на шнурках, пробирается через заросли бамбука за деревней Циньшуй. В кармане её вылинявшего передника — пучок сушёного женьшеня для матери, Ли Хуа, которая пятый день лежит с температурой, прижимая к груди медный кулон в форме карпа. «На востоке, за рекой с каменными черепахами, растёт синий лотос», — бормочет девочка, спотыкаясь о корни, вспоминая слова