Пелагея

Лера, 17 лет, моет полы в «Кофейне на Ленина» в Екатеринбурге. Её мать Светлана, фармацевт с утренней сменой, оставляет на холодильнике записки: *«Сдачу от хлеба положи в банку, свет не гаси»*. Телефон Леры треснул ещё в марте — экран светится синими полосами, когда приходит смс от одноклассников: *«Ты вообще на выпускной придёшь? Мы без тебя квест организуем»*. После работы она забирает брата-пятиклассника из секции дзюдо — тренер ворчит, что форма из прошлого года уже мала, но денег на новую
Алиса, 22 года, приехала из Череповца с гитарой в чехле, обклеенном наклейками группы «Кино». Поселилась в общежитии консерватории на Ленинградке — комната 305, соседка Катя дошираком кормит и шепчет: «Здесь без блата даже в туалет не прорвешься». По вечерам Алиса тусуется у клуба «Арена», где менты гоняют уличных музыкантов. Один раз спела «Кукушку» Цоя под дождем, пока охранник не вырвал шнур из усилителя. Катя смеется: «С такими нервами тебе только в подземке орать». Алиса берет старую
Андрей Соколов, тренер «Уралмаша», стоял у раздевалки с пачкой сигарет «Беломор» в кармане. Его защитник, Денис Крутов, только что сорвал переговоры о переходе в «Спартак», выложив в сторис тренировку с хештегом #предателямздесьнеместо. «Ты думал, это хайпанёшь?» — Соколов хрипло засмеялся, разминая мятую распечатку контракта. На трибунах «Локомотива» гул — фанаты «Зенита» кидали петарды в сектор волгоградских болельщиков, а судья Петров, пряча лицо под капюшоном, бежал к выходу через
Во Дворце молодёжи на Урале команда «Смешарики из Нижнего Тагила» в синих футболках с аппликациями ёжиков суетилась у кулис. Маша, капитан с рыжими косичками, поправляла Карпу, который пытался приклеить скотчем картонный облако к палке: «Ты его перевернул! Дождь же вниз льётся, а не на потолок!». Напротив, пермские «Одуванчики» в жёлтых беретах репетировали танец с шуршащими газетными костюмами. Лёха, барабаня ладонями по пластиковому ведру, сбился с ритма — Варя толкнула его локтем: «Опять как
Николай Семёнов, 67 лет из Новосибирска, в коричневом пиджаке с потёртыми локтями, заломил кепку в руке перед выходом. Софиты ослепили — он прищурился, поправил галстук с расцветкой «под сову». «Всю жизнь на тракторе, а теперь микрофон вот этот…» — пробормотал, переминаясь. За кулисами бабушка Зина, бывший инженер-химик, поправляла ему воротник: «Не дёргайся, Коля. Споешь — чай с вареньем сделаю». Зал замер, когда Николай затянул «Одинокая ветка сирени» — голос хрипловатый, но на последней ноте