Летисия Иснард

В Рио-де-Жанейро, на улице с треснувшим асфальтом и запахом жареных *пасте́йс*, 32-летняя Клара вытирает прилавок в семейной пекарне. Её сестра, Жулия, в рваных джинсах и с сигаретой за ухом, грузит коробки с *пингado* в раздолбанный фургон. «Ты опять забыла оплатить свет? — бросает Клара, разминая тесто. — Мама уже третью неделю спит при свечах». Жулия хрипло смеётся: «Зато экономия на романтике». Тем временем их сосед, Маркос, тайком пробирается в квартиру Клары через балкон, чтобы забрать
Карла оставляет ключи от квартиры в Вила-Мадалена на кухонном столе, заляпанном пятнами кофе. Маркуш сидит на диване с облупившейся обивкой, который они купили на распродаже в Рио после той пьяной ночи в Лапе. «Забери свою гитару, — говорит она, указывая на угол, где валяется чехол с надорванным замком. — Или продашь, как продал мою микроволновку». Он молча крутит в руках кольцо с треснутым агатом — подарок на десятилетие, которое так и не наступило. Собака, помесь таксы с кем-то лохматым,
Карлитос, 27 лет, каждое утро разгружает коробки с рыбой на рынке Вер-Уме в Сан-Паулу. Его сосед Карлос, водитель старого синего автобуса 257А, вечно опаздывает на смену из-за поломок в квартире: то кран течет, то дверь заедает. В четверг, пока Карлитос чистил ставриду для марины, Карлос ворвался в лавку, вытирая масло с рук тряпкой. «Опять ремень порвался, одолжи сотку до вечера?» — «Ты ж вчера за пиво должен», — буркнул Карлитос, но сунул купюру в карман его рваной куртки. К пятнице Карлитос
Рикардо, 17 лет, каждое утро перебирал цементные мешки на стройке у подножия Корковадо. Его сестра Изабела, 15, торопилась в школу через переулки фавелы, обходя лужи с дождевой водой и лотки с *pão de queijo*. «Ты опять забыл купить бинты для матери?» — кричала она, спотыкаясь о ржавый велосипед возле их лачуги с треснувшим окном. По вечерам Рикардо тренировался с мячом на пустыре, где подростки в выцветших футболках «Фламенго» спорили о пенальти 2002 года. В субботу Изабела нашла в мусоре