Кэтрин Келли Лэнг

Лейла Харпер, 27 лет, в пятничный вечер роется в подвалах чикагской библиотеки, где работает. Зацепляется свитером за ящик с дореволюционными книгами — из рассыпающегося фолианта на идише выпадает фотография женщины в платке, лицом как её зеркальное отражение. «Ривка Гольдштейн, 1919» — чернильная подпись стирается от прикосновения. В квартире на 3-й улице Лейла пробует прочесть заклинание из книги вслух, пока гремит микроволновка с забытым ужином. Утром в ванной она обнаруживает, что кран льёт
Эмили, 22 года, в рваных кроссовках и толстовке с оленями, моет полы в кафе "Silver Bells" после утреннего наплыва клиентов. В дверях появляется Джейк — новичок из Чикаго в слишком легкой куртке, который три дня назад снял комнату над прачечной. «Ты тот самый парень с плаката о танцевальном конкурсе?» — она тычет шваброй в его мокрые ботинки. Он смеется, достает смятый листок: «Нужен партнер. Говорят, ты раньше занималась чечеткой». Взамен предлагает помочь с ремонтом гирлянд на
Стэн, 22 года, переехал из провинциального Гленвилля в шумный Питтсбург после смерти отца. Поселился в однокомнатную квартиру на Элм-стрит с вечно гудящим холодильником и соседом-музыкантом, который по ночам репетирует каверы на Queen. Утро начинал с подгоревших тостов и автобуса №14 до кафе "Кружка", где разносил заказы в синем фартуке с пятном от горчицы. За барной стойкой Линда, 35 лет, курила "Мальборо" и говорила хрипло: *"Если опоздаешь ещё раз — вылетишь быстрее,