Джина Хэллер

Лена Шульц, архивист из Берлина, натыкается в подвале городской библиотеки на коробку с письмами 1944 года, адресованными женщине по имени Илка Новак. В углу конверта — детский рисунок углём: силуэт горы Триглав. «Это из Любляны, — бормочет она, перетирая ладонью пятно от кофе на бланке заказа. — Кто вообще сортирует документы по лунному календарю?» Её начальник, Йорг, пожимает плечами,
Лиза Мюллер, 23 года, моет витрину пекарни *Kornblume* на углу Фридрихштрассе, когда замечает Йонаса Беккера, соседа с третьего этажа, который тащит виолончель через толпу туристов. «Опять опоздаешь на репетицию, — бросает она, вытирая руки в фартуке с пятном от вишнёвого джема. — Твой дирижёр вчера орал, как будто у него в уши краб заполз». Йонас, поправляя очки, парирует: «Лучше расскажи,
Анна Штерн, сварщица на полуразрушенном заводе в Берлине, каждое утро заворачивает в газету кусок черного хлеба с маргарином. Ее муж, Эрих, пропал три недели назад после ночной смены — в кармане его пальто остался недокуренный *Juno* и билет в кинотеатр *Capitol*. Соседка Марта, торгующая на улице Кохштрассе самодельным мылом из костного жира, шепчет Анне: «Вчера видела, как из твоего подъезда