Маурицио Маркетти

В портовом городке Ливорно братья Марко и Лука Корсаро копались в ржавом сундуке, оставшемся от пропавшего отца-рыбака. Под слоем выцвевших рубах Лука нашел медную ампулу с треснувшей картой: «Смотри, тут отмечен мыс Арджентаро!» — прошептал он, стирая паутину с пергамента. Марко, старший, хмыкнул, разглядывая метку возле маяка, где их отец исчез три года назад. Утром они украдкой взяли лодку с
Элена возвращается в Сорренто спустя десять лет, с чемоданом, где лежат пачка сигарет «MS» и потёртая фотография матери. На via San Cesareo она сталкивается с Марко, своим бывшим, который теперь держит рыбную лавку. «Ты же клялась, что сюда ногой не ступишь», — бросает он, вытирая руки о фартук с пятнами крови. Она молча забирает ключи от семейной виллы «Аурора», где в гостиной до сих пор пахнет
Даниэль Антоньяни, учитель литературы в римской школе, каждое утро пересчитывает ступеньки у входа — ровно 14. Если сбивается, начинает сначала. Его кабинет на третьем этаже пахнет старыми книгами и лавандовым освежителем. На столе — три ручки, выровненные параллельно краю. Коллега Мартина Бьянки, историк в мятом пиджаке, часто застает его за этим ритуалом: «Опять в кабинете застрял? Уже звонок
Либеро Грасси, 19 лет, мотается между портовым складом в Палермо и крохотной квартиркой в районе Альбергерия. Утром разгружает ящики с треской — рыбий запах въелся в кожу, оттирает лимоном перед свиданиями. Вечерами рисует граффити на заброшенном заводе за via dei Benedettini, пряча баллончики в рюкзак с дыркой на молнии. «Опять полиция звонила, — орёт отец за завтраком, стуча кружкой по