Александр Очеретянский

Муми-тролль копался в сарае, наткнулся на прогнившую доску с надписью «Тётя Юния». Снифф, облепленный смоляными пятнами, тыкал в нее лапой: «Смотри, гвозди торчат! Сделаем плот?» — «Сломается», — проворчал Муми-папа, чиня шляпу на крыльце. К вечеру из обломков собрали подобие лодки. Снусмумрик, развалясь на камне, дудел в губную гармошку: «Если утонем, хоть музыку услышите». Муми-мама разложила на берегу бутерброды с козьим сыром, пока Фрекен Снорк красила нос в розовый — «для храбрости». На
Игорь, биолог с потертым блокнотом в кармане куртки, и Семён, егерь в сапогах, заляпанных глиной, нашли леопарда у ручья в ущелье под Сочи. Зверь лежал на боку, шерсть на бедре слиплась от крови. «Держись, красавец, сейчас разберемся», — пробормотал Семён, доставая из рюкзака бинты и флакон с хлороформом. Игорь, поправляя очки, записывал в блокнот: «Самец, 5–6 лет, травма задней лапы — возможно, капкан». Они завернули зверя в брезент, волоком погрузили в «газик», где уже пахло бензином и