Арман Асенов

В Алма-Ате, 1946 год. Капитан Игорь Семёнов, в мятом кителе и с папиросой в зубах, ковыряет ножом засохшую кровь на стене заброшенного цеха. Рядом — труп рабочего с клеймом «ВОР» на груди. «Опять эти цифры… 7, 14, 21, — бормочет он, снимая перчатку. — Как дни карантина». Помощник, младший лейтенант Гриша, щурится на обрывок газеты в руке убитого: «Тут про эпидемию тифа. Говорят, в вагоне №47
Знаешь, иногда жизнь подкидывает сюжеты, от которых даже голливудские сценаристы позавидуют. Вот представь: девчонка, обычный вечер, одиночество, которое уже въелось в стены квартиры. И вдруг — стук на балконе! Не кот, не ветер, а живописный чувак, который то ли заблудился, то ли с крыши соседнего бара свалился. "Извини, я... э-э... кажется, не туда залез?" — бормочет он, пока она
Знаешь, есть такие фильмы, которые цепляют за живое, даже когда сюжет вроде бы прост? Вот представь: был себе капитан Марат — рыбак до мозга костей, вся жизнь на волнах да в солёном ветре. И вдруг — бац! — десять лет тюрьмы. Десять лет, Карл! А когда выходит… аула нет. И моря нет. Только степь, сухая, бесконечная, будто море само сбежало, обидевшись на всех. Сложно представить, да? Рыбаки без
Представь себе: пацаны со всех уголков страны, каждый со своим багажом — кто из глухой деревни, кто с городских задворок, а у иных и судимости мелкие за плечами. Собирают их всех в одной учебке десантуры, как в котле замешивают. И вот стоит перед ними сержант Буров — этакий каменный утес в берцах. Мужик, знаешь, с взглядом как из стали, даже чай в кружке у него, кажется, закипает просто от