Алексас Казанавичус

В Риге, в полузаброшенном общежитии на улице Тербатас, Янис, студент-историк с татуировкой вороны на запястье, находит в стене дымохода пожелтевший конверт с картой Латгалии. Рядом — пустая бутылка «Стокы» и следы сажи на линолеуме. «Ты опять копался в хламе?» — бросает его соседка Марта, развешивая мокрые носки на батарею. Карта приводит Яниса к заброшенной лютеранской кирхе под Даугавпилсом,
Гедрюс, студент-архитектор, копается в лотке блошиного рынка Ужуписа, выуживая ржавый механизм с выгравированным символом — три переплетённых кольца. В тот же вечер его соседка Лина, реставратор старых часов, замечает деталь на его столе: *«Это… точно как на чертежах моего деда. Он умер, когда пытался собрать такую штуку в 80-х»*. Они едут в Палангу, в её мастерскую, где среди ящиков с
В старом квартале Ужупис, Вильнюс, Юргис — парень в поношенной кожаной куртке — копается в ящиках заброшенного книжного магазина. Находит потёртый дневник 1923 года с картой, где отмечен крест возле маяка в Паланге. «Опять эти байки про клад?» — хрипит хозяин магазина, Гедиминас, вытирая очки грязной тряпкой. Юргис забирает дневник, попутно замечая пятно от кофе на странице с координатами. По
В старом районе Ужупис, Вильнюс, 17-летний Исаак подметает полы в антикварной лавке отца, Арвидаса. Воздух пахнет плесенью и воском от свечей, которые Арвидас зажигает каждый вечер у иконы Святого Казимира. "Опять не запер погреб", — бросает отец, разбирая груду дореволюционных карт. Исаак находит за ящиком с советскими медалями потрёпанный дневник в кожаном переплёте — на первой