Карменса Коссио

Камила, 28 лет, швея из Медельина, арендует квартиру с балконом, заваленным горшками гераньи. Её сосед Родриго, 35, владелец стройфирмы, каждое утро начинает с перфоратора — ремонтирует здание напротив. После третьего срыва дедлайна Камила выбегает на лестничную клетку в растянутом свитере, кричит: «Ты спать людям даёшь вообще?» Он, не отрываясь от сигареты: «У меня график. Научись работать под шум». Вечером она выливает ведро воды с балкона — случайно попадает на его новенький пикап. Через
Камила, в белом платье, которое уже пылит по краям, протискивается между бетонными блоками на стройке в Ла-Ладере. Хуан, в потрепанной каске и заляпанных краской ботинках, роняет ключи от погрузчика, когда она неловко наступает ему на шнурок. "Ты вообще смотришь, куда идешь?" — бросает он, поднимая с земли ее телефон с треснувшим экраном. Она хмурится, поправляя сумку из искусственной кожи: "Если бы вы, *мастера*, хотя бы знаки предупреждения ставили..." Позже он найдет в
Камила, 23 года, каждое утро разливала *tinto* в крохотном кафе возле рынка Палонегро. За прилавком прятала потертые кроссовки для репетиций — мать бросала их в мусор, если находила. «Опять эти твои *pasitos* вместо нормальной работы», — ворчала она, вытирая столы. Вечером Камила сбегала к заброшенному гаражу за автобусной станцией, где Хуан, 28 лет, механик с татуировкой *Cali* на запястье, учил ее двигаться под старый магнитофон. «Ты жмёшься, как краб в луже, — смеялся он, поправляя её бедро.