Адам Сузуки

Клэр, 34 года, работает в похоронном бюро "Тихый приют" в провинциальном городке Блэкстоун. Каждый день начинается с запаха формалина, треска старого холодильника для тел и проверки записей в потрепанной тетради: *"Миссис Грэйсон — кремация в 14:00, цветы от племянника. Джейкоб Рид — доставка гроба из соседнего штата, предоплата не внесена"*. За завтраком в закусочной "Луис" она замечает, что в пяти смертях за последний месяц фигурирует один адрес — дом 17 на
В пригороде Сиэтла медсестра Лора Гринли находит в подсобке детского отделения потёртый блокнот с нотами и строчками на латыни. Заметив, что коллеги напевают мелодию из блокнота по ночам, Лора спрашивает санитара Джо: «Ты тоже это слышишь? Как будто ребёнок плачет в палате №4». Включив фонарик, она проверяет палату — пусто, но на полу остаются мокрые следы маленьких ног. Утром Лора обнаруживает, что все новорождённые в отделении перестали есть, их губы синие, а взгляд стеклянный. В штате Мэн
Эзра, антиквар из Бруклина, находит в потёртом свитке Торы письмо на идише от деда Авраама, датированное 1923 годом. *«Они вырвались через трещину в стене синагоги… не дай им найти печать»* — строчки сливаются с пятнами вина. Его сестра Лия, архивистка с вечным кофе в руке, расшифровывает записи: Авраам, иммигрант из Лодзя, пытался заточить «шихез» — демонов-оборотней, питающихся семейными тайнами. В квартире над автомастерской на 7-й авеню их мать Малка, забывающая имена детей, вдруг чётко
Джимми "Бобок" Маллой, 34 года, электрик с кривой перебинтованной рукой, копается в проводке заброшенной фабрики *Роквью Стил* в Пенсильвании. Каждую субботу он тащит в подвал своего трейлера сломанные радиоприемники, чинит их под звуки бейсбольных матчей 80-х. Соседка Мэйбл, 71 год, в розовом халате, стучит в дверь: *"Опять мой тостер искрит, Джим. Ты ж починил его в прошлый вторник"*. Он ворчит, но берет отвертку с пятнами ржавчины. В гараже Эдди, его брата-дальнобойщика,