Mercy Macjoe

Чиди, бармен в клубе "Дымное зеркало" на окраине Лагоса, протирал стаканы тряпкой с запахом прогорклого масла. Рядом Эмека, охранник с шрамом через бровь, жевал жареный батат, крошки падали на стойку. "Слышал, хозяин хочет продать помещение китайцам под фабрику", — бросил он, глядя на пыльные шторы у сцены. Чиди молча кивнул — его больше беспокоил долг младшей сестры Амаки, которая тайком брала кредит на учебу в медколледж. Когда девушка в розовом парике заказала коктейль
Амака, дочь портного из района Икеджа, каждый день раскладывала яркие ткани *анкара* на рыночном прилавке. В четверг, когда воздух гудел от криков продавцов арахиса, к ней подошел Чиди — сын владельца строительной фирмы, в рубашке с закатанными рукавами. «Сколько за этот кусок с желтыми птицами?» — спросил он, держа ткань против света. Она ответила, не поднимая глаз: «Ты же знаешь, что это не для мужских рубашек». За соседним лотком тетя Боси, продававшая сушеную рыбу, кашлянула в кулак —
Чиди, худой механик с обветренными руками, каждое утро чинил мопеды у киоска с *суя* возле моста Эко. Его сестра Амина торговала тканями на рынке Икея, пряча выручку в жестяную коробку из-под печенья. Однажды в бензобаке разбитого *океда* Чиди нашел сверток с выцветшими фотографиями — на них был изображен недостроенный небоскреб в районе Марин, а на обороте детским почерком: *"Они слышат через стены"*. "Это почерк Бабатунде", — прошептал он, вспоминая соседа, исчезнувшего
Амина, парикмахер из салона на окраине Лагоса, каждое утро протирала пыль с зеркал перед клиентами, пока ее муж Чиди, инженер на стройке в Икеджу, пил чай с имбирем из треснувшей кружки. «Ты опять забыл перевести деньги на школу Оби», — бросила она, замечая пустой конверт на столе. Чиди отмахнулся: «Стройку заморозили, начальник сбежал с контрактами». Днем Амина увидела его в кафе «Майк Тайсон» с женщиной в голубом платье — он смеялся, обмакивая батат в острый суп, будто не воровал из бюджета