В сердце политической арены разгорается буря: покушение на лидера Франции всколыхнуло всю страну, оставив за собой шлейф из тайн и интриг. Власть висит на волоске, и тени коридоров власти полны шепотов о грядущих переменах, которые могут перевернуть привычный порядок. На горизонте замаячили досрочные выборы, и всего 35 дней отделяют нацию от нового будущего. В этой безжалостной гонке за власть
В парижском метро осенью 2005 года студент-художник Люк случайно сталкивается с Эммой, роняя её сумку с яблоками. «Извините, я… э-э… нарисую вас бесплатно!» — лепечет он, подбирая фрукты. Девушка, работающая ночной медсестрой в больнице Сен-Луи, соглашается прийти в его мастерскую на Монмартре — комнату с треснувшим окном, где пахнет скипидаром и дешёвым кофе. Люк рисует её портрет углём, пока
В парижском банке на улице Риволи Сэм, охранник с потрёпанным блокнотом в кармане, заметил подозрительную тень у кассы №3. Его напарник, Марк, щёлкнул жвачку и пробормотал: *«Смотри в оба, старик — сегодня пахнет жареным»*. Через десять минут трое в чёрных балаклавах, пахнущих дешёвым табаком, вломились через служебный вход, разбив вазу с искусственными розами. Главарь, низкий мужчина с
В пригороде Парижа, рядом с полузаброшенным гаражом, 17-летний Люка ковыряется в двигателе старого мопеда, украденного у соседа. Его сестра Мари, 12 лет, таскает из супермаркета консервы, пряча их под дырявую куртку. «Опять тухлую колбасу взяла?» — бросает Люка, вытирая руки об штаны. По вечерам они встречаются с Ибрагимом, который живет в пятиэтажке с треснувшими стенами, и Софи —
Люк Моро, пятнадцатилетний парень из Лиона, нашел в подвале школы коробку с дневниками 80-х. Между страницами о контрольных и первой влюбленности мелькали фразы вроде *"Мама опять говорит, что я путаю сны и реальность"* или *"Себастьен исчез после уроков химии"*. Следы ржавых скрепок на пожелтевшей бумаге напоминали о том, как кто-то торопливо вырывал листы. В кафе *"Ле
Вот как бы я рассказал эту историю, если бы мы болтали за кофе: Представь: семнадцать лет, положила глаз на симпатичного парня из соседнего квартала, а через пару месяцев — бац, две полоски на тесте. Клэр тогда, наверное, вся изнутри перевернулась. Решила оставить малыша — сердце не камень, ну знаешь, как бывает. Но вокруг сразу началось: шепотки за спиной, взгляды продавщиц в магазине будто
Лето 1942-го. Франция под пятой фашистов, но Эдмону, мяснику из провинции, будто бы и дела нет до всей этой оккупации. Ну, немцы ходят по улицам — и ладно. Его куда больше бесит, что кто-то по ночам таскает из подвала окорока! Представляешь? Война войной, а колбаса-то своя, кровная. Ну и, конечно, грешным делом, решил, что это соседский пацанёнок Саймон шарит — из тех самых евреев, которых немцы