Молодая странница, отправившаяся на поиски приключений по Аппалачской тропе, оказывается на грани гибели в дикой и неизведанной местности. Уставшая и потерянная, она находит приют на одинокой ферме, окруженной величественными горами, словно крепость. В этом странном, но чарующем месте её встречает добродушная пара молодых людей, чья гостеприимность кажется спасением. Они обогревают её, дают
Джек, водитель скорой с десятилетним стажем, каждую смену протирал руль салфеткой с запахом дезинфектора. Его жена Лиза, медсестра из травматологии больницы Святого Луки, перед смертью оставила в холодильнике контейнер с недоеденным салатом и блокнот, где между списком продуктов мелькали фразы: «Палата 307 — зачем им журналы?» и «Ричардс врёт». На похоронах санитарка Марта, пряча глаза,
Лора, пятнадцатилетняя рыжая, постоянно теряющая заколки, натыкается на старую карту в подвале школы, пока искала мяч для физры. Джейкоб, ее сосед с гипсом на руке после скейт-аварии, расшифровывает отметки возле могилы Эзры Грейвса — местного проповедника XIX века. "Тут не даты, а координаты", — бормочет он, счищая грязь с камня тротуарным мелом. Вместе с Мэйси, которая тайком берет из
Эмили Карвер, 28 лет, переезжает в крохватую квартиру над книжным магазином «Переплёт» в Бруклине, где работает с Зандером Коэном — коллегой-лингвистом, помешанным на этимологии. По утрам они спорят за кофе в замызганной кружке с надписью «Grammar Police»: «Ты перевела «тоска» как «melancholy»? Это больше «dread», — бросает Зандер, размахивая страницей перевода Чехова. После смены они идут в бар
Джейкоб Митчелл, 22 года, выходит из автобуса на задымленной станции Риверсайда — индустриального городка, где до сих пор пахнет сожженной резиной и ржавыми трубами. Он не был здесь три года, с тех пор как уехал после ссоры с отцом, устроившись разнорабочим на нефтяные вышки в Техасе. Сестра Эмили, в потрепанной косухе и с масляными пятнами на руках, встречает его у гаража семьи Митчеллов: *«Ты