В самых отдаленных уголках мегаполиса, где неоновые огни сменяются мраком ночи, развертывается история, заставляющая сердце биться быстрее. Главные герои, представители закона, вынуждены окунуться в мир, где границы между добром и злом стерты, а каждый шаг может стать последним. Их миссия - поймать неуловимого убийцу, который оставляет за собой кровавый след и вызывает ужас среди жителей трущоб.
В глубине старинного городка скрывается тайна, о которой не подозревали даже его жители. Главный герой, скромный библиотекарь Илья, случайно находит древнюю книгу, способную влиять на ход времени. Каждая страница этой загадочной рукописи открывает перед ним ключевые моменты прошлого, настоящего и будущего, но с одной оговоркой: изменить что-либо можно лишь один раз. Поначалу Илья использует книгу
Ли Минь каждое утро в пять тащит ящики с ледяной скумбрией на рынок в Северном районе. Её мать, Чжан Хуа, сидит за прилавком, пересчитывая мелочь: *«Три месяца за аренду — а где взять?»* — бормочет она, разглаживая смятые купюры. В это же время Чен Юй в кафе на Сой-Сен роняет поднос с чашками, пока начальник кричит о вычете из зарплаты. *«У тебя руки из жопы?»* — шипит он, вытирая пролитый кофе.
Элиза Чан, двадцать три года, каждое утро покупает булочки с кокосовой начинкой у ларька на углу Стенли-стрит. Работает в крошечной прачечной в районе Монгкок, где между стопками белья находит конверты с чужими письмами — один адресован мужчине по имени Кай-Фай, который исчез в 1997-м. Её сосед, студент-архитектор Винсент Ло, рисует в блокноте заброшенные здания возле пирса Абердин; за чашкой
Чен Кай, тридцатидвухлетний фотограф с потёртым «Никоном», снимает в арендованной студии на Шугар-стрит, 12. Помещение пахнет сыростью и растворителем для плёнки: треснутая труба под потолком капает в ведро из-под краски. Линь Мэй, его соседка по квартире в Монкоке, работает бариста в кафе через дорогу; по вечерам приносит остатки круассанов и ругает Чен Кая за просроченную аренду. *«Хозяйка
Чэнь Хао, младший брат, подрабатывал в рыбном порту, разгружая контейнеры с креветками. Его старший брат, Чэнь Лун, три года скрывался в полуразрушенной квартире над аптекой на улице Тунчхой — окна заклеены газетами, на столе всегда холодный чай и радио, ловящее полицейские переговоры. Лун настаивал: «Завтра в 4 утра фургон с овощами пройдет через тоннель Шатин. Если проскользнём в кузов — к
Линь Фэй, продавщица сушеных трав на рынке Темпл-стрит, замечает в толпе мужчину в потертой кожаной куртке — Цзюнь Вэя. Он раздает старые фотографии, спрашивая о брате, пропавшем после ночной смены в доке. «Вы видели его? Глаза узкие, шрам на подбородке», — тычет пальцем в снимок, где за спиной мужчины виднеется граффити с красным драконом. Линь молчит, но позже, перебирая упаковки с корнем
Ли Вэй втирает запотевшее стекло очков, разглядывая мерцающий график на экране ноутбука. Рынок Темпл-стрит шумит внизу — продавцы креветочных пельменей перекрикивают таксистов. «Данные с датчиков снова не сходятся, — бросает он Чжан Юй, которая ковыряет вилкой холодную яичную лапшу. — В районе порта аномалия 7-го уровня». Она щелкает зажигалкой, не глядя: «Система фиксирует паразитные частоты.