Адриана, 38 лет, каждое утро развешивает мокрое белье на веревке во дворе, пока соседский попугай кричит: *«¡Pinche calor!»*. В аптеке, где она работает, старуха Марта просит *«таблетки от одиночества»*, тыча в витрину дрожащим пальцем. Муж Адрианы, Эстебан, учитель истории, на перемене жует холодные буррито, слушая, как директор школы ругает его за «слишком мрачные» лекции про революцию. Дочь
Кармен в спешке собирает сына в школу — он пролил апельсиновый сок на белую рубашку, а автобус уже подъезжает к остановке. «Мама, я не хочу есть эту кашу!» — кричит Лукас, вырываясь из-за стола. В соседнем доме София спорит с дочерью-подростком: «Ты опять красишь ресницы в синий? Учителя будут жаловаться!» — «Ты вообще ничего не понимаешь!» — хлопает дверью Алехандра. На кухне у Кармен гудит
Луиса, 27 лет, каждое утро замешивает тесто в пекарне «Ла Семита» на окраине Мехико. Ее руки в муке, а в голове — обрывки чужих мыслей: клиентка у витрины боится измены мужа, мальчик с круассаном врёт про домашнее задание. «Ты опять в облаках», — бросает хозяин Энрике, выбрасывая подгоревшие булки. По дороге домой Луиса натыкается на Маркоса, парня в потёртой кожаной куртке, который рыщет по
Лиза, 24 года, в синем фартуке с кофейными пятнами, разгружает подносы в кафе «Бублик» на окраине Москвы. Артём, 35, в строгом пальто, заказывает эспрессо и в спешке оставляет бумажник с фото девочки. Лиза находит его, замечает адрес на визитке — элитный дом у Патриарших. «Вы вообще ребёнка-то кормите? — бросает она, вручая бумажник на пороге его квартиры. — У Софии в ланч-боксе только зелёные
В Гвадалахаре Ана Лукресия, 32 года, менеджер цветочного магазина на улице Идальго, прячет второй тест на беременность под раковиной, когда звонит сестра София: «Ты опять не придешь на ужин? Папа спрашивает про твой «гастрит»». В соседнем районе, клиника «Сан-Маркос», 19-летняя Рената, студентка-медик, случайно забирает чужой анализ ХГЧ из лаборатории — в спешке перепутала браслеты. Ее парень
Кармен, с руками в белых пятнах от масовой муки, в шесть утра открывала ставни пекарни на углу улицы Сан-Маркос. Рядом с кассой валялся смятый листок — список долгов её брата Эстебана, найденный в кармане его брошенной кожаной куртки. «*¿Qué onda con Esteban?*» — спросила Лусия, соседка, покупавшая *conchas* для внуков. Кармен промолчала, потянулась к фото на стене: Эстебан в ковбойской шляпе
Пабло Мендоса, священник в захолустном городке Санта-Исабель, каждое утро начинал с ремонта треснувшей чаши для причастия. Его приход — облупленная церковь с протекающим куполом — стоял в двух кварталах от бара *El Cuervo*, где по вечерам местные торговцы наркотой играли в домино. Однажды утром, собирая манго с дерева во дворе, Пабло услышал крики у реки: рыбаки вытащили тело подростка в рваной