В центре повествования оказывается молодая женщина, чья жизнь с ранних лет была полна испытаний и трудностей. Эти непростые времена закалили ее характер, сделав ее не только сильной, но и невероятно решительной. Обладая уникальной внутренней стойкостью, она выбрала путь, который позволил ей преобразовать свои жизненные уроки в профессию, способную спасать жизни. Став врачом, она принесла в этот
Минджу, 23 года, каждое утро разгружает коробки с кофейными зернами за углом кафе *Starline* в районе Итэвон. Запах пережаренного эспрессо въелся в кожу, а трещина на правом каблуке от дешевых туфель из секонд-хенда стала заметнее после дождя. «Ты слышала про ту девушку из клуба на Ханнам-дону? Исчезла, а нашли только её лодочки — левая вся в крови», — шепчет коллега Соён, протирая блендер.
Чхве Ынхи каждое утро размораживает говяжий бульон для ттоккук, пока Мисук, ее мать, перекладывает старые фотографии из шкафа в коробку из-под риса. «Вчерашние кимчи испортятся, если ты не закроешь банку», — бормочет женщина, запутавшаяся во времени. Ынхи находит отцовский магнитофон Panasonic под грузой стираемого прачечного талона — пленка внутри заедает на моменте, где он смеется, записывая
Мира, младший дизайнер в рекламном агентстве "Blue Canvas", каждое утро покупает кофе с корицей в автомате на углу улицы Чондам. Её стол завален скетчами логотипов для новых клиентов — зубной пасты и сети веганских кафе. В обеденный перерыв она прячется на пожарной лестнице, доедая кимбап, пока коллега Ёнсу не находит её: "Опять тушуешься здесь? Директор ищет тебя — тот баннер с
Ли Сонхи, учительница музыки в провинциальной школе Чхунчхона, каждое утро протирала пыль с расстроенного пианино в кабинете. Ее ученица, Пак Минджон, 16 лет, тайком подрабатывала в рыбном магазине после уроков — деньги на новые струны для гитары копил отец, водитель грузовика. «Если проиграешь, вернемся обратно. Но если выиграешь конкурс в Сеуле…» — Сонхи сунула ей смятый буклет с адресом
Ли Хан нашел спрятанный между свитками «Чосон-ильги» клочок бумаги с иероглифом «измена». Рука дрожала, когда он прижимал лампу ближе — чернила пахли сандалом, как у министра Чо Мин Хо. Во дворце Чхангёнгун уже неделю пахло жареными каштанами: повара готовили их для королевского обеда, но Седжон, кашляя кровью в шелковый платок, отказывался есть. «Собирай вещи, — шепнула Со Ён, протискиваясь в